Сахва

– Привет, привет, – ответил я, не скрывая удивления и пытаясь скрыть учащенное дыхание, что получалось плохо.

– А ведь мы так друг друга толком и не поздравили! Так вот, поздравляю тебя с блестяще проведенной операцией! И снова мы сделали это вместе! – Я уловил в голосе собеседника едва заметное дребезжание.

– Аналогично… – ответил я. Мерзкая и тревожная мысль постучалась мне в голову.

– Может, отметим?.. Ты где вообще?

– Вышел анекдот.

– Расскажешь?

– Изумительная история.

– Расскажешь???

– Отчего ж не рассказать? – За несколько секунд оттягиваемого времени удалось придумать историю, качество и правдоподобность которой некогда было проверить.

– Рассказывай.

– Отстал от поезда на одной из станций: я в поезде уже успел наотмечаться! Встречаю, в итоге, одного занимательного персонажа, который был еще пьянее, чем я. Он оказался лесником и пригласил меня в гости. А что, АЭС уже довольно далеко от меня, подумал я, и принял приглашение. И вот мы в его жилье, где-то посреди леса. Представляешь?! – я исторг из себя эту тираду без запинки, пытаясь своей интонацией максимально правдиво подчеркнуть всю комичность придуманной мною только что ситуации. Мысль-тревога быстро переросла в мысль-панику и бесшабашно, без спроса оказалась внутри моей головы.

– П'нятненько, – ответил Первый, пытаясь скопировать Мистера Маки^4*, что абсолютно не сочеталось с этим его дребезжанием в голосе, которое, возможно, только я и мог заметить. – Ну так чего? Предлагаю на нашем месте. Я успел соскучиться по кухне «Эдипа». Когда ты там сможешь быть? Давай, как мы любим, засядем на всю ночь! Отметим, как надо! – он давал понять, что отказ не принимается и будет со скандалом раскритикован.

– Взрыва еще не было, Первый. Не рано ли отмечать?

– Это формальности. Через два дня и шестнадцать часов произойдет то, что должно произойти. Это неизбежно.

Мы увидимся послезавтра ночью. Было оговорено точное время. Колющая насквозь боль принялась донимать душу. В сердце будто плеснули кислотой. Страшное понимание поселилось во мне. Такое страшное, что даже то, что я услышал от Первого и Нулевого в подводной лодке, казалось теперь неважным. Звонок Первого объяснил все от и до.

Если бы поезд доставил меня в место назначения, я был бы убит. Но киллеры Организации – среди которых, вероятно, был и Первый – не обнаружили меня среди прибывших пассажиров. И этот звонок был нужен для того, чтобы понять, куда я направляюсь. Ведь отследив меня по смартфону, Организация увидела, что я нахожусь в лесу. Также этот звонок помогал направить меня по определенному маршруту, в точку, где меня ждала смерть. Первый заманивает меня в смертельную ловушку.

Меня приговорили за проваленное задание на подводной лодке. Организация не простила эту оплошность одному из тройки лучших и, возможно, самому преданному своему агенту. Стая, с которой я себя олицетворял, изгнала меня, решила уничтожить. Теперь были понятны странные лица Нулевого и Первого во время прощания, а также нервическое поведение Первого в последние пол года нашего общения.

Но я не мог поверить, что приговоривший меня вместе с остальными друг не сообразил, что его звонок выдаст все планы Организации, просигнализирует мне о наличии смертельной опасности. Я не мог в это поверить, но еще больше мне не верилось в то, что Первый пытается меня убить, заманивает. Но этот факт нельзя было стереть. Последние полгода он желал избавиться от меня так же сильно, как боялся потерять.

Я не переходил уже на бег. Усталость весом в несколько центнеров взвалилась мне на плечи, когда удалось прийти в себя от первой волны потрясения. Ресурсы организма были на исходе. Лес светлел, уже можно было различать полоски деревьев. Птицы, не репетируя, запели свою песню. Разнообразие звуков росло. Кеды намокли от росы.

Неужели я увидел дорогу, до которой пытался добраться всю ночь?! Да. Это она. Я пошел вдоль обочины, голый, в одной лишь обуви, со своим гаджетом в руке. Вытянул руку, со слабой надеждой, что одна из редко проезжающих машин остановится. Так прошел час и начался второй. Никто не хотел меня подбросить, а многие и надавливали на газ, увидев меня. Тут я вспомнил, что это и не люди, вернее, люди лишь на вид. Это кафиры, и ждать от них помощи – дело бессмысленное. Гнев мой рос вместе с количеством проезжающих мимо машин, в которых были кафиры, безразличные к моей судьбе.

Я бросил свое тело прямо под мчащийся восемнадцатиколесный КамАЗ.

Глава 5

10 часов 2 минуты до взрыва Реактора. День.