Саквояж с мотыльками. Истории о призраках

Заранее планировали совместный ужин в пятницу и ланч в воскресенье, а в остальное время Соланж пусть ест отдельно. Белинда с радостью подвезет ее куда угодно. Может быть, Соланж познакомится с новыми людьми и заведет друзей. Скажем, в часовне, куда они ходят, рассуждала Белинда, или в любой другой церкви. Есть еще общественный центр, там организуют всякие занятия и клубы по интересам. И конечно, Соланж может в любое время приглашать будущих друзей в свою комнату. А если Белинда занята, Соланж вполне может вызвать такси. Если ей что-то нужно, пусть не стесняется и говорит сразу. Нужно купить ей DVD-плеер, решил Норман. Они специально съездили и приобрели для Соланж дорогой радиоприемник, стоило ей заикнуться, что свой она оставила дома.

Если дети захотят проведать Соланж, сначала они должны постучать в дверь. «Пусть представляют, что она живет в своем отдельном доме».

Соланж приехала в пятницу, разделила с Ирвинами ранний ужин, а потом удалилась в переднюю комнату. Оттуда доносились звуки радио, потом телевизора. Медленные шаги, шум спускаемой воды. Душем Соланж осталась очень недовольна.

– Я всегда принимаю ванну, – сказала она. – В жизни не мылась в душе.

Норман несколько раз терпеливо объяснил, как работает душ. Белинда, пусть и слегка неохотно, однако все же помогла Соланж войти, помыться и выйти.

– Ну не знаю. Не уверена, что привыкну к этой штуке.

– Извините, но нашей ванной вы пользоваться не сможете, – сказала Белинда тем вечером. – Нас и так много, и потом, вам ведь трудно ходить по лестнице.

Соланж нарочито медленно пересекала коридор, опираясь на палки. Услышав шарканье и тяжелое дыхание, Норман выглянул из гостиной и предложил ей помочь. Соланж устремила на него взгляд, исполненный такой ненависти, что Нормана будто током ударило. Она не произнесла ни слова. Норман закрыл дверь.

По понедельникам у Белинды уроков не было. В первый понедельник после переезда Соланж Белинда отвезла детей в школу, прибралась на кухне, поставила стирать белье, накормила Лори и уложила его спать. Потом, как всегда, сварила кофе и села почитать газету. Не успела она расположиться поудобнее, как дверь открылась.

– Соланж? Проходите. У вас все нормально? Хотите кофе?

Соланж медленно изучала кухню, подолгу разглядывая каждую поверхность, каждый предмет. Затем посмотрела через окно в сад и снова устремила взгляд на Белинду. Глаза у нее были странные: серые, будто галька, с тонкой желтой полоской, пересекавшей радужную оболочку в центре.

Белинда прокашлялась:

– Заходите, присаживайтесь.

– У меня в комнате ужасный сквозняк.

– Правда? Извините, Соланж. Сейчас проверю окна, а если проблема не в них, Норман приедет с работы и разберется, откуда дует.

– Ко мне никто не заходит.

– Соланж, не стойте в дверях! За кофе и о сквозняках говорить удобнее.

– Не представляю, зачем вы меня сюда привезли. Сижу одна, только об этом и думаю.

– Ну как же…

– Вы меня всегда недолюбливали. А тут еще ребенок. Этот ваш Лори целыми днями ревет.

– Ему же два года. Лори, вообще-то, очень спокойный мальчик.

– Ваши дети носятся по лестнице прямо у меня над головой: вверх, вниз, топ-топ-топ, топ-топ-топ! – (Белинде стоило такого труда сдержаться, что у нее даже щеки раскраснелись.) – С чего вдруг вам взбрело в голову назвать его Лори?

– Вообще-то, полное имя Лоуренс…

Однако Соланж уже направилась прочь. Но перед этим она пронзила Белинду взглядом, исполненным холодной ненависти. В тело той будто вонзилась острая игла.

Дверь закрылась.

Белинда решила ничего не говорить.

Воскресный ланч прошел без происшествий. Все вели себя как нельзя лучше, и вдруг Соланж ни с того ни с сего нависла над Ферн:

– Прекрати чавкать! Не девочка, а свинья!

Слюна Соланж брызнула Ферн на щеку, будто капля яда. Ферн побелела как простыня. Уоллис съежился, боясь, что сейчас привяжутся к нему. За столом воцарилась предгрозовая атмосфера. И только Лори смеялся и стучал ложкой как ни в чем не бывало. Соланж снова взялась за нож и вилку и спокойно продолжила есть.

– Нет, ты, – заявила Белинда, сдерживая то ли слезы, то ли ярость, а может, и то и другое сразу. Они усадили детей у телевизора смотреть мультфильм (неслыханная вольность для воскресенья!) и поднялись наверх в свою комнату. – Она твоя мачеха, поговорить с ней должен ты.

– Да.

– Как она смеет?

– Да. Согласен. Ужас.

– Я не потерплю, чтобы она разговаривала с детьми в таком тоне и делала им замечания.

– Да. То есть нет.

Белинда опустилась на кровать:

– Ферн ведь даже не чавкала.

– Да.

– Надо дать ей понять, что это недопустимо.

– Да.

На следующее утро Белинда приехала с работы на десять минут раньше и увидела, что дверь передней комнаты приоткрыта. Белинда долго боролась с собой, но наконец решила, что мир в семье важнее всего, и купила для Соланж скромный букет цветов.

Белинда постучала в дверь, но Соланж не отзывалась. Белинда заглянула в комнату. Там никого не оказалось. На кухне, в ванной и в туалете – тоже. Соланж была слегка глуховата, поэтому не услышала, как Белинда тихо поднялась по лестнице.