Саламандры: Омнибус(ЛП)

Щель под заслонками открылась лишь на несколько сантиметров, когда Дак'ир дотянулся до аварийного пульта и дернул рубильник. Мучительно медленно броневые плиты опустились снова, и адское сияние пропало.

Пириил убрал психосиловой купол и обмяк. Лицо библиария усеивали бисеринки пота, но во взгляде читалась благодарность, когда он встретился глазами с Дак'иром.

Дымящиеся останки валялись по всему мостику, обуглившиеся тела были похожи на бесформенные черные кучки шлака на выжженной палубе.

— Медицинские бригады — на мостик, немедленно! — произнес Лок в свой горжет, соединенный с системами связи корабля. Края его наплечников почернели, точно покрытые слоем густой копоти, от лысой головы исходил жар.

— Магистр Аргос! — рявкнул Н'келн в вокс трона. Огненный рев бури не ослабевал, заглушая слова. — Доложите о повреждениях.

Вокс-репродукторы мостика заполнил треск помех. Технодесантник говорил напряженно, точно пытаясь пробиться сквозь помехи. Фоновый шум палубы машинариума, где находился Аргос, еще сильнее ухудшал слышимость.

— Двигатели корпуса не функционируют, блоки кормовых ходовых двигателей с третьего по восемнадцатый показывают единичные выбросы энергии. Щиты отключены, палубы с тринадцатой по двадцать шестую показывают критические повреждения, — возможно, нарушена целостность корпуса.

Доклад магистра не сулил ничего хорошего.

— Что нас ударило?

— В левый борт корабля попал световой луч солнечной бури. Он прожег внешнюю броню, вывел из строя щиты и разрушил большую часть палуб, обращенных к звезде. Вырвало целые секции. Самые пострадавшие зоны выжжены полностью. Там всё — пепел. Я уже отрезал их от корабля.

— Милость Вулкана… — выдохнул Н'келн.

Каким-то образом, возможно при помощи свой аугментики, Аргос его услышал.

— Представьте себе выстрел в упор из мелтагана по керамитовому доспеху.

Дак'ир обнаружил, что не горит желанием себе это представлять.

— Скажи что-нибудь хорошее, брат, — попросил Н'келн, прерывая гнетущие воспоминания сержанта.

Ответ технодесантника вышел ненамеренно сухим:

— Мы всё еще летим.

Капитан невесело улыбнулся и на мгновение отвлекся, когда взрывостойкие двери разошлись в стороны и мостик наводнили бригады медиков, чтобы заняться ранеными и убрать мертвых. Пока Н'келн говорил с технодесантником, командовать ими взялся Лок.

— Как долго мы продержимся в случае, если у нас пробоина?

Возникла пауза, треск помех из вокс-репродукторов заглушил ответ Аргоса.

— Недолго, — наконец произнес тот.

Н'келн посмотрел в глаза Дак'иру, лицо его посуровело. Пробитые палубы необходимо очистить и отсечь от остального корабля. Сотни, если не тысячи, людей-слуг, работавших в тех зонах корабля, Н'келну придется обречь на смерть.

— Одни они не выживут, — заявил Дак'ир, уже зная, о чем думает капитан.

Н'келн кивнул.

— Поэтому ты соберешь свое отделение; Лок, ты тоже, — прибавил он, глянув вбок, — и займешься эвакуацией. Спасите столько, сколько сможете, братья. Я дам приказ перекрыть палубы через пятнадцать минут.

Дак'ир ударил кулаком по нагруднику, и они с Локом выскочили с мостика, лязгая доспехами и грохоча башмаками.

II

Спаситель и грешник

Солиториум жестоко тряхнуло, Иагона бросило в сторону. Зо'кар взвизгнул от боли, когда его вырвало из хватки Саламандра. Вслед за звуком рвущегося металла и лопающейся стали помещение сотряс низкий рокот. Что-то рухнуло с потолка, и Иагон потерял жреца-клеймовщика из виду. Поднявшись с пола, Иагон отсек внезапный рев, забивающий слух, и, пошатываясь, двинулся сквозь полумрак, пока не наткнулся на груду обломков. Потолок солиториума обрушился. Из-под обломков виднелось несчастное лицо Зо'кара — капюшон сбился в сторону при падении. Немощные руки упирались в кусок толстой адамантиевой арматуры, придавившей грудную клетку жреца. Из раны, скрытой под одеждами, текла кровь. Темное пятно расползалось по ткани, пока жрец боролся с адамантием.

— Господин… помогите мне… — задыхаясь, взмолился он, увидев стоящего над ним Иагона.

— Лежи спокойно, раб, — велел Саламандр.

Благодаря недюжинной силе Астартес ему ничего не стоило поднять арматуру и вытащить Зо'кара. Иагон сунул руки в латных перчатках под балку, примеряясь. Но прежде, чем взяться как следует, Иагон поднял голову — и лицо его превратилось в холодную маску. Астартес положил руки поверх арматуры.

— Твоя боль закончилась, — заключил он и с силой надавил.

Зо'кар дернулся, когда балка сломала ему ребра и смяла грудь и внутренние органы. Изо рта выплеснулась кровь, запачкав лицо и одежду темными брызгами. Потом Зо'кар расслабился, и его мертвые глаза стеклянно уставились в пространство.