Салават Юлаев

Мустай и Рашид обнажили сабли, готовые с кровью пробиться через толпу. Клинки ударились о клинки. Народ раздался в обе стороны, остерегаясь случайных ударов.

- Разнять их! - крикнул Кинзя. Он вскочил и протянул между противниками пику.

Но в этот миг в кош вошел Салават.

- Убрать сабли живо! - решительно приказал он.

Мустай и Рашид покорно вложили сабли, но их противники, чувствуя силу на своей стороне, преграждая выход из коша смутьянам, стояли по-прежнему с обнаженными клинками.

- Всем убрать сабли, - повторил Салават, строго взглянув на Вали и Хамита.

Те опустили клинки в ножны.

- Я слышал все, - сказал Салават. - Мустай, уходи к своему Бухаирке. Трусам не место в войске. Иди от нас, я тебя изгоняю.

- Меня?! - Мустай ударил себя кулаком в грудь.

- Тебя, - твердо сказал Салават. - Уходи, без тебя не будет раздоров и робости.

- Я уйду, - заявил Мустай.

Он хотел уйти сам. Он хотел увести за собою людей, крикнуть башкирам, что Кинзя стремился его удержать насильно на царской службе. Он хотел вырваться силой оружия, стать героем в глазах многих... Но вот пришел Салават, велел вложить саблю в ножны и без оружия, просто одним только словом, изгоняет его из войска...

Мустай принял гордую позу.

- Идем, Рашид, - позвал он своего союзника и взял его за плечо.

- А мне-то куда же? - растерянно спросил тот, оглянувшись на Кинзю.

- Туда же, за ним ступай. Ведь ты за Мустая поднял свою саблю, идите уж вместе, - сказал Кинзя.

- Мне куда от народа! - воскликнул Рашид. - Я буду как все... Мустай мне дул в уши со вчерашнего дня, ну и сбил меня с толку... Я буду со всеми...

- У-у, собака! - проворчал Мустай, с ненавистью взглянув на Рашида. Оставайся, продайся русским. Будь одним из баранов в стаде Салавата... Уйду без тебя! - Он вышел из коша.

- Проводите его за табор, - приказал Салават. - Пусть идет к своему Бухаирке.

Спокойная уверенность Салавата сделала свое дело. Его обаяние покорило колебавшихся воинов, которых Мустай завлек было в свои сети. Все шумной гурьбой пошли из коша, чтобы выпроводить Мустая.

Салават и Кинзя остались вдвоем.

- Что сказал тебе царь, Салават? - спросил Кинзя.

- Меня не пустили к нему, - признался Салават. - После битвы царь с черным лицом воротился в крепость и заперся во дворце... Там Абдрахман остался. Как царь позовет, он сюда прибежит.

- Сердит, что ли, царь?

- Указ там читали - кто водки напьется в войске, того казнить. Кабаки указали закрыть и царскую печать наложили на двери. Двоих казаков каких-то повесили нынче, - рассказывал Салават.

- Да, царский гнев ведь не шутка! - понимающе отозвался Кинзя. - Лучше, конечно, дождаться, когда царь подобреет.

- А куда нам спешить! - стараясь держаться бодро, согласился Салават.

- Кабы не дождь, то куда и спешить! - ответил Кинзя. - Ты бы сказал казакам, чтобы нас хоть в крепость пустили. Казаки ведь ходят туда и сюда, а нас не пускают.

За кошем Кинзи послышалась многоголосая русская песня. Салават и Кинзя - оба вышли выглянуть на вновь подходящий отряд. Это была толпа пеших людей с косами, вилами, топорами, дубинами. В толпе в полторы сотни воинов всего о десяток людей сидело по коням. Они уверенно двигались к воротам Бердской крепости.

Салават и Кинзя с любопытством следили, что будет.

- Пойдем-ка поближе к воротам, - позвал Кинзю Салават.

Башкиры и тептяри с разных сторон толпою сбегались сюда же. Всем было интересно поглядеть, отворят ли казаки ворота для новых русских пришельцев.

Кто-то из русских уже дубасил в ворота.

- Эй, отворяй, воротные! Заснули, что ли?! - крикнул свежий молодой голос, такой молодой и звонкий, что показался женским.

- Крепость не гумно - держать ворота настежь! - поучающе откликнулся с воротной башни караульный казак. - Что там за люди?

- Казаки государю на подмогу, - ответил тот же женственный голос.

И, протеснившись сквозь толпу ближе к воротам, Салават увидал, что впереди отряда в самом деле была женщина, опоясанная саблею, с пикой в руке.

- Ишь ты, казаки?! А ты пошто ж? Ведь ты, похоже, не казак, а девка! насмешливо сказал воротный.

- Я казачий ватаман. Отворяй, говорю! - нетерпеливо крикнула необыкновенная предводительница отряда.

- Вот так ватаман, - равнодушно зубоскаля, подхватил воротный казак с башни. - Ах ты, вояка с пушкой! Вот мать честная!.. Да ты бы лучше замуж, что ли!.. Нечистый дух, бедовая!..

- Отколе же вы прибрались? - спросил первый казак.

- Тебе небось с башни видно; где зарево от дворянских домов, оттуда и мы пришли.

- Отколь, где баре ножками дрыгают на воротах! - поддержали атаманшу голоса из ее отряда.

- Эх, лапотные души! Да какие же вы казаки? Господска челядь вы... Казаки! Скажут тоже! Елки-палки - сме-ех!.. - забавлялись воротные, не сходя с башни и не думая отпирать.

- Да что вы, песьи души, зубы скалите на башне! Народ с дороги притомился, а вы не пускаете в крепость. Зови к нам главного полковника государева! - потребовала атаманша.

- И тут вам места хватит, вон поле сколь широко - выбирайте себе! - уже без шутки ответил казак. - Не велено в крепость чужих пускать.

- Да какие же мы чужие!