Салимов удел

- А это принесла, чтобы забить в него?

- Не знаю, смогу ли.

- Я смогу, - хладнокровно сказал он. - После того, что видел вчера ночью - смогу. Дэнни висел за моим окном, как здоровенная муха. А зубы у него... - мальчик потряс головой, отгоняя кошмар, как деловой человек отгоняет клиента-банкрота.

- Твои родители знают, что ты здесь? - спросила Сьюзан, понимая, что знать это они не должны.

- Нет, - небрежно сообщил мальчик. - По воскресеньям они выбираются на природу. По утрам идут слушать птиц, а день у них тоже занят. Иногда я хожу с ними, иногда - нет. Сегодня они поехали покататься на побережье.

- Вот это пацан, - сказала Сьюзан.

- Нет, - сказал Марк. Похвала не смутила его. - Но от него избавлюсь.

Он посмотрел на дом.

- Ты уверен...

- Само собой. И ты тоже. Ты что, не чувствуешь, какая он дрянь? И этот дом тебя не пугает одним только видом?

- Да, - просто призналась девушка, сдаваясь. Логика мальчика была логикой нервных окончаний, и, в отличие от логики Бена Мирса, сопротивляться ей было невозможно. - Как будем действовать? - спросила она, машинально отдавая Марку лидерство в затее.

- Просто поднимемся к дому и влезем, - сказал он. - Найдем его, забьем в сердце кол - мой кол - и снова выйдем. Он, вероятно, в подвале. Ты взяла фонарик?

- Нет.

- Черт, и я не взял. - Он бесцельно поворошил листья обутой в кроссовку ногой. - Крест, небось, тоже не принесла?

- А вот и принесла, - сказала Сьюзан. Она вытащила из-за пазухи и показала Марку цепочку. Он кивнул, а потом продемонстрировал свою, под рубахой.

- Надеюсь, я сумею вернуться раньше предков, - угрюмо сказал он. - Я свистнул это у мамы, из коробки с украшениями. Если она это обнаружит, мне небо с овчинку покажется. - Мальчик огляделся. Пока они разговаривали, тени вытягивались. Они со Сьюзан испытали внезапный порыв откладывать, откладывать...

- Когда найдем его, не смотри ему в глаза, - велел Марк. - Он не может вылезти из гроба, пока не стемнеет, но завлечь взглядом все равно может. Знаешь наизусть что-нибудь церковное?

Они двинулись сквозь кусты, отделявшие лес от нестриженного газона дома Марстена.

- Ну, "Отче наш"...

- Отлично. Это я тоже знаю. Будем читать хором, пока я буду вгонять кол.

Он увидел полное отвращения, никнущее лицо девушки, взял ее руку и сжал. Хладнокровие Марка приводило в замешательство.

- Послушай, мы должны. Чтоб мне провалиться, за прошлую ночь он прибрал к рукам полгорода. Если еще подождать, весь город пропал. Теперь дело пойдет быстро.

- За прошлую ночь?

- Мне приснилось, - сказал Марк по-прежнему спокойно, но глаза потемнели. - Мне приснилось: они подходили к домам и звонили по телефону, и умоляли, чтобы их впустили. Некоторые понимали - где-то в глубине души но все равно впускали их. Ведь это легче, чем думать, что такое может твориться на самом деле.

- Это просто сон, - тревожно отозвалась Сьюзан.

- Спорим, сегодня куча народу лежит в постели, задернув занавески и закрыв ставни, и гадает - может, у них грипп или простуда. Во всем теле у них слабость, а в голове все путается. И есть им не хочется, при мысли о еде их тошнит.

- Откуда ты все это знаешь?

- Читаю журналы про монстров, - ответил он, - и, когда удается, хожу в кино. Обычно приходится говорить маме, что иду смотреть диснеевские мультики. Правда, всему верить нельзя. Иногда напридумывают всякой дряни просто, чтоб история вышла покровавей.

Они уже были сбоку от дома. Сьюзан подумала: "Скажите пожалуйста, экая команда уверовавших! Старый учитель, наполовину свихнувшийся от книжек. Писатель, у которого детские кошмары стали навязчивой идеей. Мальчишка, который по фильмам и грошовым страшным книжкам изучил сверх программы курс вампироведения. А я? Я действительно верю в это? Неужели паранойя заразна?"

Она верила.

Как и сказал Марк, рядом с домом охота смеяться пропадала. Все мыслительные процессы и сам разговор затмил более глубинный голос, пронзительно вопивший: "опасность! опасность!" - но не словами. Сердце у Сьюзан заколотилось, дыхание стало частым, но кожа похолодела из-за сосудосуживающего действия адреналина, который во время стресса удерживает кровь в глубоких колодцах тела. Почки закрылись наглухо и отяжелели. Глаза словно бы приобрели сверхъестественную зоркость, вбирая каждую щепочку, каждую чешуйку краски на боковой стене дома. Но не внешние стимулы стали причиной запуска всех этих механизмов: тут не было ни вооруженных людей, ни огромных рычащих псов, ни запаха гари. После долгой спячки очнулся страж, спрятанный куда глубже, чем пять чувств Сьюзан. И отмахнуться от него было невозможно.

Она заглянула в щель между ставнями на первом этаже.

- Батюшки, да тут ничего не сделано, - сказала она чуть ли не сердито. - Настоящая помойка.

- Дай посмотрю. Подними-ка меня.