Салон черной магии

Снова сорвавшись с места, я бросилась бежать. Но на этот раз мне было очень трудно — что-то мешало, путаясь в ногах. Я упала, потом вскочила, но, сделав всего три шага, снова рухнула навзничь.

Ноги мои тут же оплели скользкие, тонкие, но невероятно сильные щупальца.

Нет!

Отчаянно забившись, я вырвалась, но на ноги встать не успела. Мерзко воняющая петля затянулась у меня на шее и потащила мое тело куда-то, в никому не известном направлении, буравя безмолвную темноту.

Впрочем, почему это — никому не известном? Я прекрасно знала, что меня ожидает в конце этого пути — черная яма, дна которой я не могу достигнуть и поэтому могу только с ужасом предполагать, что ждет меня там.

Теперь я не могла даже кричать. Петля накрепко сдавила мне горло. Ногами я пыталась сопротивляться неумолимой силе, влекущей меня: цеплялась каблуками и носками ботинок за малейшие выбоины в невидимом полу, а руками раздирала себе на груди плащ, в отчаянной надежде освободить проход для воздуха, которого так жаждали пылающие от кислородного голодания легкие.

И вдруг я перестала ощущать твердую поверхность под собой — я оказалась в полной пустоте, ничего не было ни справа, ни слева, ни сверху, ни снизу… И я догадалась, что снова проваливаюсь в черную яму — хотя вокруг была только тьма и никакого движения воздуха я не чувствовала.

Безоглядный ужас охватил мое сознание. Уже не отдавая себе отчета в своих действиях, я рванула петлю на своей шее изо, всех сил и, немного ослабив ее, смогла закричать…

* * *

…Очнулась я под яркой электрической лампой на каком-то ужасно жестком диване.

Ощутив эту перемену, я снова закричала, теперь — чтобы убедиться, что все-таки еще жива.

– Тихо-тихо… — я увидела перед собой лицо склонившегося надо мной Виктора. — Тихо-тихо-тихо… — шептал он побелевшими губами.

И откуда-то сбоку долетел до меня женский голос:

– Она открыла глаза!..

Я рывком села и огляделась. Одежда на моей груди была разорвана — словно ее терзали сразу десятки острейших ножей, а кожа на шее исцарапана. Меня била крупная дрожь. Я посмотрела на свои трясущиеся руки и увидела, что они в крови. В это мгновение кто-то крепко обнял меня за плечи.

– Оленька… — шептал Витя, не выпуская меня из своих объятий. — Господи, да что с тобой?.. Это все ты сделала, стерва! Ты!

Последняя фраза относилась явно не ко мне, а к беззвучно стоящей возле стены Степаниде. Теперь ее лицо было бледно смертельной бледностью, да к тому же искажено гримасой сильного страха.

Теперь, немного придя в себя, я осмотрелась и увидела, что ни на каком жестком диване я не лежу, а лежу на столе в той самой комнате, где и начался так ужасно закончившийся сеанс снятия сглаза. Ярко горел электрический свет, вокруг валялись разбросанные стулья, черная ткань на одной стене висела криво, разодранная пополам, и обнажала старые обои в веселенький голубой цветочек.

– Это все ты! — оборачиваясь, снова закричал в лицо дрожащей Степаниде Витя. — Это ты довела ее своим дурацким колдовством до того, что она едва не умерла…

– Я ни в чем не виновата! — в голос зарыдала несчастная Степанида, заламывая руки. — Я хотела ей помочь! Ты же сам слышал, как я ввела ее в транс и дала ей самые благоприятные установки! Понятия не имею, что произошло, знаю только, что я здесь точно ни при чем… — На этой фразе голос у нее осекся и, уронив бледное лицо в ладони, Степанида разрыдалась уже по-настоящему.

Голова моя еще немного кружилась, но я чувствовала, что стала уже приходить в себя. При помощи Вити я соскользнула со стола и запахнула на груди истерзанный плащ.

– Как ты? — тихо спросил меня Витя. — До машины сможешь дойти? Я кивнула.

– А с тобой.. — Витя обернулся к своей бывшей жене, и его лицо потемнело, — с тобой, Степка, я в другом месте поговорю. И, будь уверена, что лавочку твою в скором времени прикроют! И еще неизвестно, останешься ли ты после судебного разбирательства на свободе или загремишь… лет этак на пять за попытку убийства.

– Да не виновата я ни в чем! — снова закричала Степанида.

Я посмотрела ей в глаза, и Степанида ответила мне умоляющим взглядом: будто больше всего на свете хотела попросить у меня прощения, но не решалась произнести слова вслух.

Она и в самом деле ни при чем, зря Витя так бесится. Боже мой, эта комната выглядит так, будто здесь произошло побоище. Только пятен крови для полноты картины не хватает…

При этой мысли я вздрогнула и опять посмотрела на свои окровавленные руки. Но Витя уже вел меня к выходу, бережно поддерживая за талию.

– Ничего, ничего… — бормотал он, — сейчас доберемся до машины, я отвезу тебя домой, а там… Там отдохнешь, а утром мы вызовем настоящего врача. Хорошо?

Я кивнула.

– Осторожнее, осторожнее, — продолжал Витя, — теперь ничего не бойся… А эту тварь Степаниду я и вправду посажу. Поверь, для этого у меня хватит связей.

– Погоди-ка, — остановившись, проговорила я, — она и в самом деле ни в чем не виновата. С чего ты взял, что это она насылала на меня кошмарные сны?

Степанида притихла у своей стеночки.