Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу

В семье Гюнай собрался женский совет. Сама Гюнай перебралась к маме, сказав Халилу, что соскучилась и мама хочет пообщаться с внуком. Как ни странно, Халил так и не заметил, что Гюнай резко постарела, что было бы объяснимо, проживи они вместе двадцать лет. На совете присутствовали мать Гюнай, свекровь, бабушка, бабушка Халила и его сестра, которая побежит потом делиться курьёзом со своими подругами, несмотря на то что женщины между собой решили хранить случившееся в строжайшей тайне.

– Надо идти к врачу, – сказала мать Гюнай.

– И к какому врачу вы пойдёте? – ехидно спросила свекровь. – Надо искать того, кто снимет порчу.

– Вы что? Вы в это верите?! – возмутилась мать.

– А чем ещё это объяснить. – Свекровь с победным видом откинулась на спинку стула. Было видно, что она довольна наконец-то подвернувшемуся поводу придраться к невестке. – Наверное, Гюнай кому-то сделала что-то плохое. Может быть, она не порядочна?

– Я мать вашего внука! – взбеленилась Гюнай. – Как вам не стыдно такое говорить?!

– А что это, милочка, за стихи? – Свекровь ехидно улыбнулась. Гюнай побагровела и пробормотала:

– Это вы про те, которые я писала в шестнадцать лет?

– Нет, дорогая, это я про те, которые ты пишешь сейчас.

– Не понимаю, о чём вы.

– А вот об этом, – не удержалась свекровь и полезла в карман за скомканной бумажкой, на которой старательным почерком Гюнай были выведены строчки: – Ты держишь меня за руку, и я прощаю тебе эту муку, твой облик навечно со мной, хочу всегда быть с тобой…

Что это за кошмарная пошлятина? – Свекровь Гюнай преподавала русский язык и литературу в школе, поэтому привыкла высказывать критику творчества прямо в лицо автора, ну или в его тетрадь. Гюнай разрыдалась и вырвала стихотворение из пальцев свекрови, а её мать закричала:

– Что это вы роетесь в вещах моей дочери?! – От этого крика бабушка Халила проснулась.

– Что, что случилось? Нийя кышкырырсан?[12] – Она плохо говорила по-русски.

– Ничего, ничего, спите, – поспешно сказала свекровь, для которой эта женщина, в свою очередь, тоже была свекровью. – Ладно, об этом потом. Вы знаете, к какому врачу её вести?

– У меня есть знакомый, – включилась бабушка Гюнай. – Он вас примет без очереди, он работает в частной клинике. Я позвоню кое-кому.

Гюнай потащили к знакомому врачу, прежде чем она успела осушить слёзы. Над главным входом висела вывеска: «Медицинский центр Ахмед. Вы просто ахнете от нашей медицины».

– У них хозяин – Ахмед Ибрагимов, – пояснила бабушка Гюнай.

В приёмной теснилась толпа народу. Некоторые посетители торчали тут с самого утра и уже приобрели полуобморочный вид, причём не только больные, но и здоровые. Врач слыл общительным человеком, обожающим своих друзей и родственников, поэтому с самого утра принимал только их, причём, надо отдать ему должное, совершенно бесплатно. Остальные ждали столько, сколько позволяло терпение. Те, кто приходил не впервые, принесли с собой термосы и еду. Те, кому для обследования требовался пустой желудок, потихоньку зверели.

Появление Гюнай внесло некоторое оживление. Дети начали дёргать матерей за юбки и показывать на неё пальцем: «А что случилось с тётей?» Кто-то прошептал: «Вай, биябырчылыг[13]». Гюнай залилась слезами пуще прежнего, родственницы окружили её стеной. На шум из кабинета вышла медсестра, оглядела посетителей и объявила:

– Гюнай.

Молодой человек, страдавший язвой желудка и приходивший уже в третий раз, устроил грандиозный скандал и потребовал вернуть ему деньги. Покорное стадо, ожидавшее снисхождения от врача, очень удивилось такой наглости.

– О, Наргиз, дорогая! – Врач обрадовался, увидев старую знакомую. – Сколько лет, сколько зим. Редко видимся с тобой, вот обидно, что только по таким плохим поводам. Что с твоей внучкой? Гюнай, где ты, краса-а-а… Хм. Да. Понятно. Сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

– Сильные стрессы были?

– Н-нет.

Врач почесал лоб. В глубине души он был доволен, что ему довелось наблюдать такой интересный случай, и решил из профессионального тщеславия докопаться до сути проблемы.

– Ну что, – бодрым голосом заключил он, потирая руки, как муха. – Сдаём все анализы, посмотрим, что к чему. Вы, главное, не переживайте.

И э-э-э… – Он замешкался, потому что почувствовал: от него ждали конкретных рекомендаций. – Спать побольше, не переутомляться, не нервничать. Есть лёгкую пищу, но вовремя. Всё будет хорошо.