Сальватор

Сначала они увидели, как Пьер Эрбель скрылся в непроглядной ночи. Темень была тем более густой, что на них падала тень от шлюпа. Затем они услышали разговор на бретонском наречии. Один из беглецов был родом из Сен-Бриека, а другой из Кемперле. Поэтому они смогли перевести содержание разговора двум своим товарищам. Разговор начал Пьер Эрбель.

– Эй, на лодке, эй, помогите!

Знакомый уже голос ответил:

– Кто это там зовет на помощь?

– Я – ваш товарищ. Соотечественник с Уэльса.

– С Уэльса? Из какого же места?

– С острова Англезей… Эй, скорее! Помогите, а не то я утону!

– Помогите, помогите! Это легко сказать. А что ты делаешь посреди порта?

– Я моряк с английского военного корабля «Корона». Меня несправедливо наказали, и я сбежал.

– И что тебе нужно?

– Передохнуть для того, чтобы доплыть до берега.

– Чего это ради я стану садиться в тюрьму ради человека, которого не знаю? Плыви себе мимо!

– Но ведь я тебе сказал, что тону, у меня нет больше сил плыть!

Было слышно, как голос прервался, поскольку пловца захлестнула волна.

Все это было столь естественно и правдиво, что беглецы подумали, что их товарищ и вправду тонет. Они даже сделали несколько гребков в направлении шлюпа.

Но тут они снова услышали его голос.

– На помощь! – произнес он. – Тону! Ты ведь не дашь утонуть соотечественнику, когда для того, чтобы его спасти, тебе и надо-то всего бросить веревку.

– Подгребай к левому борту!

– О, боже! Это ты что ли, Питкаерн?

– Я, – произнес удивленно матрос. – А ты-то кто?

– Кто я?.. Брось же конец! Я тону! Я иду ко дну! Вер…

Волна снова накрыла пловца с головой.

– Черт возьми! Вот конец, держи!

Послышался нечленораздельный звук тонущего человека, который хочет что-то сказать, но ему мешает попавшая в дыхательные пути вода.

– Ладно! – произнес Питкаерн. – Не отпускай веревку… Тоже мне, моряк! Если бы про это кто-нибудь узнал, для тебя приготовили бы кресло на колесиках, на котором тебя подняли бы на борт.

Но матрос из Уэльса едва успел закончить свою шутку: перемахнув через релинги шлюпа, Эрбель схватил двумя руками своего приятеля Питкаерна, повалил его на палубу и, держа ножу его горла, крикнул по-французски своим товарищам:

– Ко мне, друзья! Поднимайтесь с левого борта. Мы спасены!

Беглецы не заставили просить себя дважды. Гребя из последних сил, они быстро достигли шлюпа и мгновение спустя были уже на палубе.

И там увидели лежащего на спине Питкаерна, которого Эрбель прижимал коленом к палубе, приставив к горлу нож.

– Свяжите этого парня и заткните ему рот, – сказал Пьер Эрбель. – Но только не делайте ему больно.

Затем, обращаясь к Питкаерну:

– Дорогой мой Питкаерн, – продолжил Эрбель. – Прости нас за эту маленькую ложь. Никакие мы не английские дезертиры, а французы, сбежавшие с понтона. Поэтому мы воспользуемся твоим шлюпом и совершим небольшую ходку во Францию. Когда мы прибудем в Сен-Мало или в Сен-Бриек, ты получишь свободу.

– Но как могло случиться, – спросили беглецы, – что экипаж английского шлюпа знает нижнебретонский язык?

– Экипаж английского шлюпа нижнебретонского языка не знает. Это мы умеем говорить на уэльском языке.

– Что-то я ничего не понимаю, – сказал Парижанин.

– Хочешь, чтобы я пояснил более подробно? – спросил Эрбель, осторожно, следует отдать ему должное, затыкая кляпом рот Питкаерну.

– Честно скажу, это доставило бы мне удовольствие.

– Ладно. Тогда я сейчас расскажу тебе то, чему меня научили в коллеже.

– Рассказывай.

– Все дело в том, что проживающие в Уэльсе англичане являются всего-навсего колонией жителей Нижней Бретани, которые веков восемь или девять тому назад покинули Францию и сумели сохранить чистым и нетронутым свой родной язык. Вот поэтому-то уэльсцы говорят на бретонском наречии, а бретонцы могут говорить на языке уэльсцев.

– Ну и умен же ты, брат! – сказал Парижанин. – Слушай, Эрбель, быть тебе адмиралом!

К этому времени Питкаерн был уже надежно связан.

– Теперь, – сказал Пьер Эрбель, – нам надо согреться, высушить одежду, посмотреть, нет ли на этом благословенном шлюпе чего-нибудь перекусить, и быть в готовности выйти из порта на рассвете.

– А почему бы нам не уплыть на нем немедленно? – спросил Парижанин.

– Потому что, дорогой мой друг Парижанин, суда покидают порт только после того, как выстрелом их орудия флагманский корабль откроет порт.

– Точно, – дружно подтвердили беглецы.

Оставив одного из четырех своих товарищей на посту на бугшприте, трое спустились в каюту, чтобы развести огонь.

К несчастью, пропитанная морской водой одежда сохла не столь быстро. Они стали шарить по всем закоулкам, нашли рубахи, штаны и куртки, принадлежавшие друзьям Питкаерна, и натянули все это на себя. Это важное занятие было прервано часовым, который крикнул:

– Эй, внизу! Все наверх!

В одно мгновение все трое выскочили на палубу.

Тревога оказалась не напрасной: они увидели, как к шлюпу приближались три или четыре светящихся пятна. По мере их приближения становилось видно, что это были лодки с солдатами.

Эти лодки обшаривали порт.