Сальватор

Тут он решил, что сможет быстрее выйти через ворота парка, выходящие к мосту Годо, чем снова проходить мимо этого проклятого пруда, который так и притягивал его взор и который будет, естественно, притягивать его еще сильнее после той ужасной работы, которую он намеревался выполнить.

Но тут же принял другое решение.

Он подумал, что лучше было сказать кучеру, чтобы тот ждал его не как он велел раньше, у парадных ворот, выходящих в деревню, а у ворот, которые выходили на поле.

Господин Жерар снова открыл эти ворота, спрятал заступ и вдоль домов прошел к кабаре.

По пути он снова изменил свое решение.

Стоящая перед воротами парка карета могла бы вызвать подозрение, поскольку всем в деревне было известно, что в замке никто не живет.

И поэтому гораздо разумнее было сказать кучеру, чтобы тот ждал его на тракте, ведущем в Фонтенбло, в сотне метров в стороне от Кур-де-Франс.

Подойдя к трактиру, господин Жерар заглянул в окно.

И увидел, что его возница пьет вино и играет в карты с ломовыми извозчиками.

Господину Жерару очень не хотелось показываться в кабаке, где его могли узнать, хотя он и ужасно изменился с тех пор, как покинул Вири.

Но поскольку Барнабе не мог никак догадаться о том, что он был за окном и хотел ему что-то сказать, господину Жерару волей-неволей пришлось открыть дверь и сделать кучеру знак, чтобы тот вышел к нему на улицу.

Прежде чем господин Жерар принял такое решение, прошло минут пятнадцать.

Все это время он надеялся на то, что кто-нибудь выйдет на улицу и тогда он сможет попросить его передать Барнабе, что его пассажир очень хочет с ним поговорить.

Но никто так и не вышел.

Поэтому господину Жерару пришлось самому войти в трактир.

Говоря войти, мы выражаемся не совсем точно: господин Жерар в трактир не вошел; приоткрыв дверь, господин Жерар позвал дрожащим голосом:

– Мсье Барнабе!

Господин Барнабе был поглощен картами. И господину Жерару пришлось трижды повторить свой призыв, каждый раз все более громким голосом.

Наконец мэтр Барнабе оторвал нос от своих карт.

– Ах-ах! – сказал он. – Это вы, хозяин?

– Да, я, – сказал господин Жерар.

– Мы уже уезжаем?..

– Пока нет.

– Вот хорошо-то! Бедные животные еще не достаточно отдохнули!

– Нет, я пришел не для этого.

– А в чем тогда дело?

– Мне надо сказать вам пару слов.

– Имеете полное право. Я сейчас.

И он встал и направился к двери, толкая по пути столько игроков, сколько можно было задеть.

Все пьяницы, кого он задел по пути, быстро повернулись к входной двери.

Господин Жерар резко отступил в темный коридор.

– Ох-ох! – произнес один из завсегдатаев трактира. – Ваш хозяин, что же, считает зазорным войти в это приличное заведение?

– Это, наверное, какой-то молодой влюбленный! – со смехом ответил другой.

– Тогда бы он просунул в дверь не голову, а колено, – сказал третий.

– Дурень! – возразил первый. – Ведь он же разговаривал.

– И что с того?

– Колено говорить не может.

– Вот и я, хозяин, – сказал Барнабе. – Чем могу вам служить?

Господин Жерар объяснил ему, что в его планах произошли изменения и поэтому он просил ждать его на большаке, а не у парадных ворот замка.

Речь господина Жерара неоднократно прерывалась междометиями типа «хм-хм!».

Господин Жерар понял, что изменения в первоначальном плане чем-то не понравились мэтру Барнабе.

Когда он закончил говорить, Барнабе спросил его:

– А если так случится, что мы не найдем друг друга на большаке?

– Что значит «не найдем друг друга на большаке»?

– Если, к примеру, вы пройдете мимо и не заметите меня?

– Ну, этого бояться не надо: у меня отличное зрение.

– Понимаете ли, есть люди, у которых зрение сразу ослабевает, когда они вспоминают о том, что в два часа дня они наняли карету и что должны кучеру пятьдесят франков. Я знавал таких молодцов – я не вас имею в виду, боже упаси! Вы похожи на самого честного человека из тех, кого носит земля! – так вот я и говорю, я знавал таких молодцов, которые, проездив со мной целый день, заставляли меня часов в пять-шесть вечера останавливаться у проезда Дофины или у проезда Веро-Дода и говорили: «Ждите меня здесь, извозчик, я сейчас вернусь».

– И что? – спросил господин Жерар.

– А то… они не возвращались.

– О! – сказал господин Жерар. – Я на такое не способен, дружок…

– Я вам верю, верю. Но, понимаете ли, все же…

– Друг мой, – сказал господин Жерар, – а что вы на это скажете?

И, достав из кармана два луидора, он протянул их мэтру Барнабе.

Мэтр Барнабе при свете, который лился из приоткрытой двери, сумел убедиться в том, что золотые были не фальшивыми.

– Я буду ждать вас в ста метрах за Кур-де-Франс в одиннадцать часов, как условлено. Уж коль вы заплатили вперед, какие могут быть возражения?

– Я хочу вас спросить об одной вещи.

– О чем же?

– А если… Если…

Господин Жерар не решался закончить мысль.

– Что если?

– Если я не смогу вас найти?

– Где?

– На большаке.

– Почему же это вы не сможете меня найти?

– Потому что я уплатила вам вперед…

– Ах, ты! Вы, значит, не доверяете Барнабе?

– Но ведь и вы не очень-то мне доверяете!