Сам

— Потешались дважды над священным автократом. «Я радуюсь явлению нашего вождя», — не пренебрежение ли? Было явлениеХриста. Историческим преимуществом Христа вы унижаете величье сегодняшней богоподобной личности. По закону «За оскорбление священной особы автократа» вас осудят к пожизненной каторге на урановых рудниках.

— До меня не доводили такой закон.

— До него не доводили, он не ведает, он не слыхал… Да кто есмь он, дабы до него доводили?

— Закон, Сановник-Демократ, наверно, принят вот только?

— У меня звание державного генерал-полковника. Обращаться нужно так: «Господин державный генерал-полковник».

— Так точно, господин державный генерал-полковник.

— Не тянитесь, Курнопай. Вы, во-первых, в отпуске, во-вторых, в гражданских плавках. Что струхнули, бывший головорез номер один?

— На меня не больно-то наведешь ужасть, весьма недавний старший сержант дворцовой охраны при Главправе Черном Лебеде.

— Он ущемился, он подначил, он напомнил сержантику, что тот в результате клятвоотступничества схватил один из высших армейских чинов…

— Еще миг, и все мы будем бывшими, как бы ни оберегали силой хитрости свое иллюзорное величье.

— Не взвивайтесь, Курнопа. В мою задачу входило дать вам понять со всей серьезностью, что больше вы не сможете вести себя запанибрата с нашим повелителем Болт Бух Греем. Он ущемился, он кощунствовал… Га, но закон-то принят. Причем есть разъяснение к нему. Караются длительными работами все те, кто нанесет оскорбление величью близких к Болт Бух Грею лиц. Это второе строгое предупреждение. Третье предупреждение: закон распространяется и на прелестную Фэйхоа. Буде, х-хых, она в чем-либо откажет Болт Бух Грею или его соратникам, ее осудят по вышеупомянутому закону. Прими к сведению.

— Принято.

— На него не наведешь ужасть? Он — рыцарь без страха и сомнения? Закон не учитывает личных свойств субъекта. Всех, героев и негероев, он берет за шкирку и отправляет на каторгу. Да, буди жену. Ни завтрака, ни зарядки. Напяливайте гидрокостюмы — и под воду. Священный автократ ожидает вас в гостевом коттедже.

12

Унимавшая тревогу, чтобы не пробивалась во взгляде, Фэйхоа забрасывала за ухо воображаемую прядь. Прежде чем войти в воду, она провела пальцем по «молнии» гидрокостюма, будто бы «молния», сделанная с гарантией на три года, могла где-нибудь разгерметизироваться и обнаружиться на ощупь. Фэйхоа медлила, полагая, что помощник, с которым она поддерживала союзные отношения («Я не возражаю против твоего авторитета у Болт Бух Грея, но и ты старайся не повредить моему авторитету у властелина»), намекнет ей на то, как настроен священный автократ и как с ним держаться теперь, однако он и слова не произнес, да еще изобразил физиономией, удлиненной пушистыми висами, брюзгливую неосведомленность. Тут Курнопай поторопил Фэйхоа, и они вошли в океан.

По мере спуска к гостевому коттеджу, Курнопай отмечал, что обитатели коралловых лесов куда-то исчезли. Неужели поразогнали, а частью повыбивали их телохранители Болт Бух Грея? Телохранителей они пока не обнаружили. Похоже, что «хамельонка» прославит Самию на века. Ведь не может не быть под водой телохранителей, просто они с Фэйхоа их не замечают. Он прекратил погружение, приглядывался к лагунному пейзажу; скоро среди Венериных опахал выглядел аквалангиста, ласты которого, костюм, баллоны для сжатого воздуха и шапочка, не будучи зеркальными, отражали кружевной узор кораллов и фиолетово-розовый цвет. Маскираторы не только оклеили «хамельонкой» костюм и снаряжение, что и создавало условие необнаруженности, но и поставили под клапаном, выбрасывавшим пузырьки использованного воздуха, электромоторчик, лопасти которого расшибали эти пузырьки. Фэйхоа, когда Курнопай обратил ее внимание на телохранителя, так и не рассмотрела его. Курнопай продолжал открывать новых затаившихся аквалангистов. Обычное свойство: стоит что-то разок суметь, навострился.

Ай да Сановник-Демократ! Манерой говорить повлиял на Курнопая, до ненависти чуждого подражанию. Поднялись по лесенке из нержавейки в гостевой домик, здесь Курнопай при взгляде на Болт Бух Грея и подумал: «У него есть все, и он же в печали?» Чертыхнулся про себя и едва по форме хотел доложить о прибытии, Болт Бух Грей отметающе махнул рукой, но оставил ее в протянутом положении. Курнопай недоумевал: то ли притронуться к руке священного автократа, то ли припасть.

Фэйхоа — у нее до сих пор был понурый вид — торопливо ткнулась на колено и припала щекой к ладони Болт Бух Грея. Властитель, сидевший в кресле, уткнувшись подбородком в ключицу, с улыбкой повернул к ним лицо. Сбритые «рога», короткая стрижка, солдатские из хлопка трусы до колен и рубаха с завязками под шеей делали его похожим на новобранца. Распространяя улыбку с губ на все лицо, тем не менее он нашел на нем площадку для дружелюбивого укора.

— Тюха, никакой реактивности на догадку. Другой бы трижды успел приложиться к ручке священного автократа. Говори спасибо Фэйхоа.