Сам

— Новое, поди-ка, со старыми туннелями для откачки золотых слитков. Паразитирование на паразитах давно повелось. Не поверю, чтоб Скуттерини подарил народу акции смолоцианки. Да он бы вперед на своих кишках повесился. Возьми приказ министра Бульдозера именоваться смолоцианке державным самоуправляющимся предприятием. Мы — самоуправляющиеся? Откудова? Рабочие предлагают поменять аварийные подъемные краны, коксовыталкиватели, электровозы, вагоноопрокидыватели… Газу еще полным-полно. Как есть душегубка. Рабочий совет и я инженеров привлекаем, план составляем, Скуттерини большинство предложений отшвыривает. Я к министру, он: «Компетенция твоего зампреда по финансам и технологии». Я — министру: «Меня и рабочих, инженеров кое-кого не устраивает его подход». Министр: «Компетентней Скуттерини лишь САМ, но он передал свои полномочия священному автократу. Священный же автократ ничем, кроме государственных и глобальных вопросов, не занимается. «Как быть?» — «Слушать зампреда». — «Он — плотинщик: что ни предложи — перекроет». — «Он три университета кончал, три докторских степени имеет». — «Все они шибко ученые, да только для одного — для ограбления народа, его обычаев, чувств да умственности». — «Клевета. Слушай зампреда».

— Н-да, замкнутый круг.

— Колесо палача, на котором четвертуют. Сомнение, сынок, в том — как мы есть на самом деле не самоуправляющиеся, так мы и не державные.

— Я назначу ревизию финансово-технологической службе. А почему вы не державные?

— Думаю, ничего Скуттерини не отдавал в пользу нации. Просто его капитал в документах смолоцианки не показывается. Прибыль гребет, поди-ка, побольшую, чем раньше, и делится ею с министром, еще кое с кем у нас, остальное — за кордон, транснациональным спрутам.

— Домысел?

— Кто у нас ближе всех к солнцу?

— САМ вне треклятых законов расчета.

— Не, мож, кто чуть пониже.

— Пунктик, отец. У священного автократа в руках ценности державы. Нет резона в корысти.

— Во-во, дурачок наивный. Коль тебе ничего не надо… Он, как и Скуттерини…

— Напраслина, отец. Свящавт стал жить на крестьянский лад: скромней скромного.

— Мне, сын, кислород перекрывает Скуттерини, тебе кислород будет перекрывать Болт Бух Грей.

— Зачем бы ему назначать меня державным ревизором?

— Ой-йи… Испокон веку честняги — прекрасные ширмы для преступников. Коль чистого человека назначил священный бюрократ…

— Автократ…

— Коль чистого назначил, стало быть, народ думать будет — Болт Бух Грей незапятнанный.

— Напраслина, отец.

— Ой-йи… Страшусь за тебя. Сколько лет народу заработки не платили, навалом прибыль шла… Скуттерини же уверяет, будто бы мы не погасили своих иностранных долгов. А Болт Бух Грей тебе говорил — погасили.

— Папа, папа, доколь ты будешь мнительным?

— Разборчивый я, сынок.

25

Комиссию державного ревизорства, куда Курнопай включил химика, промышленного экономиста, юриста, занимавшегося трудовым правом в области металлургии, санитарного врача, следователя, специальностью которого были коррупция и скрытые доходы, едва она занялась смолоцианкой, в одну из ночей разбудил шофер микроавтобуса — крупный детина в хрустких кожаных штанах и рыжем свитере. Извинительно шаркая гигантскими ботинками (от пинка под зад таким ботинком любой из них мог бы преодолеть земное тяготение), он, словно того требовала неотложность, впопыхах оповещал каждого члена комиссии:

— Велено вернуться в столицу.

Суетливые сборы, нахолодалый микроавтобус, посвист протекторов от шальной скорости, высадка в гудроновой тьме столицы, обязавшейся в течение года сберегать все энергии, за исключением трудовых сил человека.

Утром, обнаружив исчезновение комиссии, Чернозуб позвонил сыну. Сгоряча напал на него: из-за ловкаческой неуязвимости Скуттерини он и Курнопая заподозрил в потворстве воротиле. К негодованию отца Курнопай развеселился. Возглавлял комиссию химик. Курнопай тотчас соединился с химиком и узнал о том, как все произошло. Ничего не оставалось, как подтрунить над ним участливо, в следующий-де раз, когда с фразочкой «Велено вернуться в столицу» приедет бензозаправщик станции автосервиса, вы дуйте по домам пешочком. Попросив Чернозуба и химика повременить у телефонов, Курнопай позвонил священному автократу и улыбчивым голосом рассказал об историйке, приключившейся с пятью ревизорами.

Болт Бух Грей не принял развлекательной подачи.Он всегда подозревал, что личности, чрезмерно требовательные в нравственном и социально-философском аспекте, слишком благодушны и, чего греха таить, неразборчивы при формировании штатов. Штаты, какие бы задачи ты им ни поставил, даже адские, должны их решить. Лопоухие ревизоры подобны небдительным таможенникам, следовательно, от них необходимо освобождаться без промедления.