Эта короткая история началась на утренней пробежке. Михаил Леонидович ненавидел спорт. Так же сильно, как "северный офис", «северную родину». Впрочем, «историческую» тоже. Он только вернулся с "земли обетованной". Бесполезные и весьма дорогие профессора не смогли продать ему здоровья. Продали всего лишь дурацкий совет – умеренные спортивные нагрузки. «Черт бы их побрал» – злился толстосум. Медиков он ненавидел сильнее, чем остальных. По большому счету Михаил Леонидович ненавидел всё и всех. Кроме денег. Их он просто не любил, но они давали превосходство. А жажду превосходства Мишка впитал вместе с молоком матери.

Зазвонил смартфон. В тиши елового леса, у "северного резиденции", гудения мобильника разносилось, казалось, на сотню километров. Он обрадовался. Любой повод хоть на время прекратить утомительное занятие радовало. Михаил остановился, отдышался и кликнул зелёную кнопку.

– Говори, – прошептал он, пересиливая отдышку.

– Михаил Леонидович, плохая новость, – жалобно простонал Борис.

Отчества юриста Михаил не помнил. Разве все упомнишь?

– Не тяни! – все еще трудно дыша, приказал он.

– Санкции. Чипы попали под санкции, – услышал он еле живой голос.

Михаил представил как лойер замер с трубкой в руке. Ублюдок.

– Так, Борюсик, не бзди. Егорыч обещал, что наши проскочат. А Егорыч за базар отвечает, – почти отдышавшись, ответил Михаил, и про себя добавил «Тем более за такие бабки»

– Нет, – простонал Борис, – Я звонил его людям. Сказали, записаться на прием, но не раньше следующего месяца. Иван Егорович в командировке на Дальнем Востоке.

– Какого хрена?! – в груди Михаила что-то дернулось. Что-то похожее на обессилившего воробушка в крепких ладонях хулигана.

Партия силиконовых чипов стоила целое состояние. Михаилу Леонидовичу для этой сделки пришлось долгонулся в канадском банке. Естественно, ответных санкций все ждали, но «правильные люди» уверили, его партию купят. И только потом «переключатся» на Китай. Он подстраховался и «отката» дал вперед.

– Борюсик, ты что несешь?! – Михаил Леонидович закипал как чайник. – С Егорычем я пешком под стол ходил. Мы такое с ним … – «мутили» хотел сказать олигарх, но вовремя остановился, понимая, кто-то обязательно подслушивает разговор. – В детстве … это …

Воробушек в груди снова затрепетал. На этот раз крылышки ударили по ребрам сильней.

– Короче, Борюсик, – продолжил Михаил, – делай что хочешь. Завтра, слышишь, завтра, я должен сидеть в ресторане с Егорычем. Понял?

– Михаил Леонидович, это не возможно … – начал юрист, но шеф его резко оборвал.

– Борюсик! Невозможно назад вернуться и папаше твоему гондон подарить. Или мамаше аборт … – воробушек больно царапнул. – Короче, Борюсик, я не шучу …

Тут воробушек, наконец, расправил крылышки. В груди запекло, острый кол вонзился в горло. Дышать стало трудно. «Невозможно» – с сарказмом подумал Михаил Леонидович, опускаясь на колени.

Трубка вывалилась из рук, и мягко упала на усыпанную крохотными еловыми иголками землю. Последнее, что успел со злобой подумать олигарх «Где этот бездельник телохранитель? Никогда его нет, когда нужен»

***

– Я не бездельник, – услышал Михаил мягкий баритон, и открыл глаза.

Он сидел в холе огромного отеля. Уютные кожаные кресла, стеклянные столики, стены и колонны обиты дорогим кедровым деревом. Пушистый ковролин спокойно зеленого цвета тянулся по полу, насколько хватало взгляда. Под высоченным потолком висела гигантская хрустальная люстра.

– Ты кто? – спросил Михаил, сидевшего рядом мужчину в элегантном бежевом костюме тройке.

– Я твой ангел хранитель. И я не бездельник, – повторил мужчина.

– Не понял? – удивился олигарх.

– Что именно?

– Где я? – спросил Михаил, прокрутив в голове весь список вопросов.

Мужчина усмехнулся.

– Всегда одно и то же. Никто не хочет признать и смириться.

Олигарх открыл, было, рот, но «бежевый костюм» остановил его, многозначительно подняв указательный палец.