Сама невинность

Мэрии приложился ухом к ее груди – Айлин де Варенн была мертва. Философски пожав плечами, валлиец переступил через тело и подошел к камину. Отсчитав камни арки, начиная с центрального, он медленно потянул. Мэрин предусмотрительно наблюдал за Айлин несколько вечеров и знал, где та прячет накопленное. Пошарив внутри тайника, он вытащил с полдюжины туго набитых мешочков. Большую часть богатства она, вероятно, хранит у менялы, а это всего лишь доходы за последние несколько дней. Здесь же находились драгоценности. Мэрии небрежно сунул их в карман. Все равно они Айлин больше не пригодятся. Забрав мешочки, он тщательно вставил камень на место, задул свечи и направился к окну, через которое влез в комнату. Достаточно открыть ставни и переступить низкий подоконник.

В последний момент Мэрии обернулся и еще раз осмотрел труп Айлин.

– Прощай, моя прелестная сука, – прошептал он, прежде чем исчезнуть в ночи.

Он сдержал слово, данное Элинор. Никогда больше Айлин ее не потревожит. Прелестная сука теперь в аду, дожидается своего любовника. Только он, возможно, не присоединится к ней. Разве не утверждала леди Элинор, что даже он может избежать горячей сковороды и клещей дьявола, если раскается в грехах? Разве не она верила, что и в его душе есть ростки добра? Пять лет скитаний научили его тому, что одиночество и злоба – плохие товарищи. Мэрии не знал, сможет ли стать истинно добродетельным человеком, но теперь, когда его миссия выполнена, стоит, пожалуй, попытаться.

Он рассовал мешочки по седельным сумкам, вскочил на коня и отправился по старой дороге, названной Уотлинг-стрит, останавливаясь в пути шесть раз, чтобы положить золото на алтарь одной из церквей, мимо которых проезжал. В последней он оставил драгоценности.

Следующие несколько дней Мэрии двигался на северо-запад и наконец достиг города Шрусбери. Там он продал лошадь и сбрую и приберег деньги для последнего малого пожертвования. Добравшись до окраины города, он постучал в массивные ворота. Ему открыл человек в монашеской сутане.

– Я желаю посвятить остаток жизни Господу нашему, добрый брат, – сказал Мэрии Ап-Оуэн, – но не знаю, захочет ли Бог принять столь великого грешника. Я грабил, убивал и насиловал. Хуже меня нет никого на свете. Мое имя – Мэрии Ап-Оуэн.

– Спаситель всегда рад принять раскаявшегося грешника, Мэрии Ап-Оуэн. Заходи. Заходи же! – приветствовал его монах. – Здесь и не такие бывали. Не ты один оскорблял Иисуса и творил непотребное. Все же я уверен, что Господь давно ждет тебя.

И он с улыбкой повел будущего послушника в стены древнего монастыря.

Неожиданная мысль пришла в голову Мэрина; удивится ли леди Элинор? А может, и нет? Ведь именно она советовала ему искать в своей душе добрые качества, хотя бы ради бессмертия души. Что же, он попытается.

И Мэрии с улыбкой на лице последовал за монахом во внутренний дворик – в новую, лучшую жизнь.