Самая лучшая девочка

В коридоре послышались шаги, я быстро вернула карточку в стол, аккуратно свернула листок, спрятала его в карман и вернулась на своё место. В тот же миг в кабинет зашла Альбина Борисовна.

— Не скучала? — спросила она.

— Нет, — отозвалась я.

— Кошмар, с этим убийством вся больница на ушах, — пожаловалась она.

— Ну, тогда и я пойду, — сказала я. — Не буду вам мешать.

Альбина Борисовна кивнула, сняла трубку телефона и начала набирать номер. Я воспользовалась ситуацией и, махнув ей на прощание рукой, покинула кабинет. У поста дежурной медсестры царило оживление. Человек шесть женщин в белых халатах, собравшись кружком, обсуждали последние события. Я, несмотря на обещание, данное Руслану, решительно направилась в их сторону. Через пять минут мне удалось выяснить, что труп обнаружила Людмила. Обладая профессиональной памятью на лица и учитывая, что у всех сотрудников на груди висели бейджики с именем, фамилией и занимаемой должностью, я без труда смогла вспомнить, что это девушка из процедурного кабинета. Кажется, симпатичная полненькая блондиночка, которая совершенно безболезненно делает любые уколы, за что пациентки, в том числе и я, её просто обожают.

— Людмила ещё здесь? — проявила я любопытство.

— Не знаю, — отозвалась одна из медсестёр. — Её смена давно закончилась, но я Люду недавно видела. Посмотрите в сестринской.

Я, попрощавшись, направилась в сторону сестринской. Постучала, услышала короткое «да», вошла и невольно поморщилась. В комнате витал стойкий запах валерьянки. Людмила сидела за столом у окна и пила чай. Перед ней громоздилась куча использованных бумажных носовых платков. Немного странно, что медицинский работник так реагирует на труп. Хотя это дело привычки. Я сначала тоже была не в восторге от лицезрения мёртвых тел, да ещё иногда изрядно изуродованных или даже разложившихся. А вот Руслану всё равно, всегда удивляюсь, как он при такой профессии сохранил столь неисчерпаемый оптимизм к жизни. Может оно и к лучшему.

Людмила подняла голову от чашки и посмотрела на меня заплаканными глазами.

— Валерия Сергеевна, это что же такое происходит? — всхлипнула она.

Интересно, откуда она знает, как меня зовут? Хотя, учитывая моё близкое знакомство с заведующей отделением, можно предположить, что все в курсе и как меня зовут, и где я работаю.

— Как же это вы такая впечатлительная в медицине оказались? — спросила я, присаживаясь на стул рядом в ней.

Людмила вытерла глаза и попыталась улыбнуться:

— Сама не знаю, что на меня нашло.

— Бывает, — кивнула я и замолчала, пытаясь подобрать слова, чтобы подойти к интересующей меня теме.

— Людочка, — заискивающе начала я. — А не могли бы вы мне рассказать, что произошло сегодня утром?

— А вам это зачем? — насторожилась она.

— Просто женское любопытство и издержки профессии, — улыбнулась я.

— Так я вашим уже всё рассказала, — отозвалась Люда.

— Кому? — явно не подумав, спросила я.

— Андрею Александровичу, — ответила Люда.

Я скривилась. А что ты ещё, дорогуша, ожидала услышать? Оказывается, товарищ майор любит, когда его называют по имени и отчеству, во всяком случае, представляться он предпочитает именно так. О чём это я?

— Людочка, ну всё-таки, расскажите, пожалуйста, ещё раз?

— Да что там рассказывать? Значит так, — начала она. Я вся превратилась в слух. — Я сегодня дежурила в ночь. Вроде всё как всегда. Вчера вечером все уколы сделала, журнал заполнила, с девчонками немного потрепалась, потом закрылась в процедурном. Чаю попила, прислушалась, вроде бы тишина. Время где-то около двух было, ну решила немного подремать. Проснулась часов в пять утра, лекарства приготовила. Ну, вы же знаете, мы по утрам обычно по палатам ходим.

Я кивнула. Лично меня добивало вставать в шесть часов, чтобы получить очередной укол. Но врачам наверно виднее, когда и что делать.

— А что дальше? — спросила я.

— Минут десять седьмого пошла по палатам. Короче, Ищенко у меня была последней. Захожу я, значит, говорю, мол, пора укольчик делать, а она лежит не двигается. Ну, думаю, крепко спит. Подошла к ней, за плечо потрепала. Ноль внимания. Свет включила, ещё темно было. Смотрю, а она бледная вся и, кажется, не дышит. Я пульс потрогала, тишина. Тут-то до меня дошло, что она мёртвая. Ну, я к дежурному врачу.

— А кто сегодня дежурил? — проявила я интерес.

— Галина Николаевна, — ответила Люда. — Она посмотрела, потом мы Альбине Борисовне позвонили. Она тут же приехала и милицию вызвала. Вот и всё.

— Понятно, — кивнула я. — Кто был этой ночью в отделении?

— Из врачей — Галина Николаевна и Артур Петрович, из медсестёр — я, Ларка и Светка. Кажется все.

Я взяла бумагу и, на всякий случай записала имена.

— Ничего ночью подозрительного не слышали? — спросила я.

— Что? — не поняла Люда.

— Ну, ходил кто-нибудь по коридору, — высказала я предположение.

— Да нет, тихо было, а под утро я заснула.

— Ясно, — кивнула я. — А Ищенко разве в палате одна была?

— Да, у неё соседку вчера выписали. Вы что, думаете это кто-то из наших? За что?