Самая лучшая месть

Еще одна вспышка заполнила экран телевизора. Прехост задержался еще на секунду, стараясь понять, что это было, потом последовал за напарником. Выйдя из дома, он подбежал к машине, чтобы захватить дробовик, но Хоппи уже сделал это сам.

Фред взял фонарик с заднего сиденья и, завернув за угол, побежал в лес, ориентируясь на вьющийся по тропинке кабель.

Начался дождь. Муссоны наконец пришли, но, думал детектив, выбрали самое дерьмовое время.

Глава 45

Кельда подождала, пока Билл Грейвс сядет в машину и уедет, и только потом вернулась к одолженному у Марии Алиха «форду». Из головы не выходили слова Билла.

«Снова играешь в героев?»

Может быть, подумала она, вспоминая, как все началось.

Все началось в один из дней той страшной недели, — когда террористы направили захваченные пассажирские самолеты на здания в Нью-Йорке и Вашингтоне.

Первый шок уже начал проходить, но Кельда, как и миллионы других людей, чувствовала себя совершенно разбитой.

Они встретились впервые после 11 сентября. Айра сидел на диване в ее гостиной, а Кельда устроилась на полу, положив ноги на аккуратно укутанные в полотенца пакетики с замороженным горошком. Последние несколько суток она и ее коллеги по оперативной группе работали почти без перерывов, стараясь найти оставленный террористами денежный след.

Бессонница и усталость давали о себе знать, боль в икрах была почти невыносимой, но Кельда сравнивала свои мучения со страданиями незнакомых людей в Нью-Йорке и Вашингтоне и понимала, что просто не имеет права жаловаться.

Айра раздраженно отбросил «Денвер пост» и покачал головой:

— Нет, для него это слишком хорошо.

— Ты о чем? — спросила Кельда, глядя на экран.

Джефф Гринберг разговаривал с Гэри Хартом.

— Буш сказал, что ему нужен Бен Ладен. Живой или мертвый. А по-моему, для него это слишком хорошо. После того, что он сделал. Отдать под суд и посадить в тюрьму? Какой в этом смысл?

— Что? — Она приглушила звук. Гринберг неслышно шевелил губами. — Извини, что ты сказал?

Он повторил.

Кельда протянула руку и погладила его по колену.

— Знаю. Знаю.

Но Айре было нужно не утешение.

— Нет, Кельда. Не надо. Я говорю серьезно.

Она повернулась и посмотрела на него:

— Хорошо. Я верю, что ты говоришь это серьезно. Но ведь мы даже не знаем, где сейчас находится Бен Ладен.

Айра хмуро взглянул на нее:

— Согласен, с ним мы ничего сделать не можем. Мы не можем его найти, так?

Кельда знала, что он разговаривает с ней как с агентом ФБР, а не как с подружкой.

— Не знаю. Это нелегко.

На экране телевизора стену здания пожарной службы Нью-Йорка покрывали фотографии молодых мужчин и женщин с детьми на руках, девушек, обнимающих своих близких… Кельда и без комментария знала, что все это — фотографии тех, кто не вернулся домой, оставшись под руинами башен Всемирного торгового центра.

Она заплакала.

— А как насчет Тома Клуна? — тихо спросил Айра пару часов спустя, когда они лежали в постели.

— Что ты имеешь в виду?

— Годится ли для него это правило — «живым или мертвым»?

Кельда промолчала.

— Он же терроризировал Джоан, — продолжал Айра. — И что с ним сделали? Посадили в тюрьму. А как же «око за око»? Где воздаяние? Как быть со справедливостью?

Она ответила, глядя в обступившую их темноту. Айра звал ее туда, куда она не хотела идти, и ее голос звучал устало и глухо.

— Клун в камере смертников. Рано или поздно он умрет за то, что сделал с Айви Кэмпбелл.

— Считаешь, этого достаточно? Он ведь думает, что мы даже не знаем о Джоан.

Кельда досчитала до трех.

— Но он не может умереть дважды или трижды. Скольких бы девушек ни убил.

Айра упрямо гнул свое.

— Он терроризировал ее. Представь ее ужас в самом конце. Когда он появился на острове. Когда она оказалась на том обрыве. Он умрет, даже не зная, что его смерть — это еще и наказание за ее смерть. Умрет, так и не испытав того, что испытала она.

Кельда думала о Джонс. О том, что испытала подруга на пустынной скале над океаном.

Айра приподнялся на локтях.

— Ты хотела бы оказаться в одной камере с Бен Ладеном? Побыть с ним неделю? Один на один?

«Что?»

— Да. Хотела бы. Если бы мне дали хотя бы один час… Да что там час — десять минут.

— Этого я дать тебе не могу. А хотел бы. Но возможно, я дам тебе десять минут наедине в комнате с Томом Клуном. Мы бы рассчитались с ним за Джоан. Накормили бы его страхом. Заставили побыть в ее шкуре. Ты этого хочешь?

— Айра, о чем ты, черт возьми, говоришь?

— Пока еще не знаю. Но у меня есть одна идея.

Она спустила ноги с кровати.

— Мне надо в туалет.

— Мы могли бы поквитаться с ним, — крикнул ей вслед Айра. — Сколько, по-твоему, на свете людей, которые могут сказать, что они по-настоящему поквитались со своими врагами?

На следующее утро Кельда поднялась рано. Ночью ей снилась Джонс. Джонс была женщиной с тех тревожных картин. Во сне картины ожили, и Джонс бежала, бежала, бежала.

Прежде чем выйти из дома, Кельда разбудила Айру. Он спал на спине и проснулся без малейшего движения — только открыл глаза.

— Что мне надо сделать? — спросила она, склоняясь к нему.

Его сердце у нее под рукой забилось быстрее.