Самая плохая адептка

– Так, может, не надо? Сохраните такую красоту для сестрицы, а я уж как-нибудь своим обойдусь, – с надеждой в голосе предложила я, пытаясь вернуться домой.

– Мне для тебя ничего не жалко, Валюшка! Учись на отлично и обязательно освой заклинание «охмурилис», мне оно очень пригодится! – И тетушка, перекрыв вход в дом, подтолкнула меня к калитке.

Хорошо хоть родственница не последовала за мной на станцию в Жижу, иначе как ей объяснить, что я отправилась прямиком в Провинциальную академию, а не на курсы мадам Эндрю? Туда я тоже заскочу, но позже. Пока же я встретилась с Виларией на вокзале, пересела в желтую «букашку», и чуть позже, с толпой студентов, мы штурмовали ворота академии. При входе проверили наши документы и, найдя в списке, передали ключ-браслет.

В библиотеке мы с новой подругой получили учебники и мантии какой-то неприятной расцветки. Вылитый лох колючий болотный. Да и чувствовала я себя в этой мантии так же. У остальных студентов целительского факультета балахоны были приятных оттенков: изумрудного, цвета летней травы и благородного темно-зеленого, как у монстеры. И эту разницу между лохом и монстерой я почувствовала сразу, как только нас окружила толпа первокурсниц с отделения зельеварения.

– Ой, кто это у нас здесь? Неудачницы, которых пожалели и приняли на резервное эмже-отделение? – Во главе компании стояла знакомая нам по отбору Ханка Беде, правда, всего за несколько дней девица изменилась до неузнаваемости. – Это что же за эмже? Магическая жо… О-о… жаба! Или магический жир? В самый раз для толстушки в нелепом платье!

Девицы противно захихикали, а я вновь отметила волшебное преображение прежде замухрышистой девицы-очкарика. Нет, очки были на месте, только оправа теперь не уродливо-черная, а изумрудно-перламутровая.

– Адептка в беде? В смысле Беде? – не растерялась Вилка и гордо накинула на плечи болотного цвета балахон. – Смотрю, ты наконец помыла голову? Так гораздо лучше.

Я тоже обратила внимание, что мышиный хвостик странным образом преобразился в копну волнистых волос медового оттенка. Да и губы стали ярче. Кажется, не я одна применила на экзамене маскировку. Только вот у адептки Беде это получилось гораздо лучше.

Пока Ханка раздувала щеки, пытаясь придумать достойный ответ, Вилка уже потянула меня к выходу. Я поспешно запахнула на груди полы мантии, стараясь скрыть тетушкино платье. Но все же услышала, как девицы обсуждают мой наряд. Эх, жаль, здесь не выдают шапочки, чтобы прикрыть мелкие кудряшки.

– И все же куда мы поступили? Что это за эмже-отделение? – спросила я у Вилки, пока пробирались с ней в зал для церемоний. – Неужто магия жизни?

– Угу, или магическая жила, – хмыкнула в ответ Вилария. – Или жуткие магические формулы. Недолго мучиться, Лиска, сейчас все узнаем!

Мы вошли в огромный зал со стрельчатыми окнами и колоннами. Яркий солнечный свет заливал помещение, играя бликами на светлом мраморном полу и таких же стенах. Тяжелые люстры свисали с высокого потолка на медных цепях, но магические кристаллы сейчас не горели, в них лишь яркими пятнышками плясали солнечные зайчики. На постаментах возвышались величественные статуи почитаемых в королевстве богов – светлого Эвзена и его супруги темной Нады. На стенах были развешаны портреты прежних и нынешних правителей Альмерии и Протумбрии, некогда двух независимых королевств, а теперь одной страны – Альмерии, названной в честь центрального региона.

Все взоры девиц были прикованы к портрету наместника Протумбрии принцу Кристиану – темноволосому привлекательному молодому мужчине с застенчивой улыбкой. Ходили слухи, что в прошлом году произошла чудовищная трагедия. Что случилось, никто толком не знал. Говорили, вроде бы избранница наместника, лира Красимирка, подтасовала результаты отбора и обманом пролезла в невесты, а всех, кто мешал, лишала памяти с помощью запрещенного зелья. После изобличения во лжи она покинула страну. В этой мутной истории каким-то боком был замешан королевский прорицатель и звездочет лер Страшневицкий. Его даже заключили под стражу и хотели судить. Но за него заступился сам правитель. Из королевских звездочетов Страшневицкого разжаловали, но разрешили заниматься частной практикой. И теперь все аристократы и толстосумы записывались к провидцу в очередь, чтобы выбрать себе жену или определить благоприятные дни для покупки дворцов и украшений.

Все эти сплетни я слышала от сестры и ее подруг, но особого значения не придавала, пока папенька за обедом не объявил, что он тоже воспользовался услугами лера Страшневицкого и выбрал мне жениха. И сейчас этот жених важно шествовал по залу в дорогом светлом костюме, постукивая по мраморному полу изящной тростью, а толпы студентов в почтении расступались перед ним – ректором Провинциальной магической академии.

Амадор Тори остановился рядом с изваяниями Эвзена и Нады, словно тоже причислял себя к сонму богов. Студенты четырех факультетов сгруппировались, выстраивая квадратуру. А ученики пятого и шестого – провидческого и некромагического – факультетов образовали ядро в центре.