Самая сладкая ложь

— Уже ничего не изменить, хорошо это или плохо. Мне пора идти. Надеюсь, твои мечты сбудутся.

— Я хотела сказать тебе спасибо, — проговорила она тихо. — И… попросить у тебя прощения.

— Я попрошу, чтобы тебя проводили до выхода. Может, тебя подвезти?

— Нет-нет, — покачала головой она. — Я закажу такси. Думаю, тебе нужно отдохнуть.

Константин поднялся и взял плащ.

— Я желаю тебе удачи. Вне зависимости от того, как повернется твоя жизнь.

— Спасибо. И тебе тоже удачи. — Габриэль снова вздохнула и опустила глаза. — И… я думаю, что у тебя все будет хорошо. Я чувствую, если говорить точнее. А я доверяю своей интуиции. Как бывший оперативник.

— Счастливо, сержант.

Глава 23

Юджин Уэллс уже пару минут стоял на мягком ковре в каюте яхты и молчал. Он не представлял, что можно сказать, да и не думал, что следует что-то говорить. Приведший его Махмет сидел на полу, скрестив ноги и направив взгляд куда-то в пространство. Юджин тоже был бы рад так отключиться от происходящего и подумать о чем-то другом, но его внимание приковывала спина хозяина яхты. Он не повернулся к гостю, когда Махмет сообщил о его приходе, не поворачивался и сейчас и молчал. Это молчание леденило Юджину кровь. Он бы предпочел, чтобы босс кричал, злился или бил стеклянные вещи.

— Я мог бы сказать, что рад тебя видеть, но мне не хочется лгать, — заговорил Константин, и Юджин, ожидавший звука его голоса как небесной манны, вздрогнул от неожиданности.

— Босс, я знаю, что у меня нет права что-либо говорить, но…

— Да, у тебя нет такого права. А поэтому ты будешь молчать.

Константин повернулся к нему.

— Когда-то я взял тебя с улицы. Я решил дать тебе шанс получить образование, но ты этого не сделал. Тогда я решил дать тебе второй шанс. Я нашел тебя после нескольких лет молчания и предложил работу. Как я вижу теперь, ты не воспользовался и этим шансом. Сколько подарков должна сделать человеку судьба для того, чтобы он начал ценить их? Я расскажу тебе. Ни одного. Человек слишком глуп для того, чтобы понимать ценность этих подарков. Он полагает, что они падают с неба, и судьба дарит их потому, что так надо. Человек понимает только один язык — язык лишений. Когда у него что-то отбирают, он сразу понимает, насколько это было ценно. У меня многое отобрали. В чем-то я был виноват сам. Думаю, в большинстве случаев я был виноват сам. Но не в этом случае случае. Ты решил взять на себя роль судьи и лишить меня дорогого человека. Кто дал тебе право принимать такие решения?

— Босс, я…

— Я попросил тебя заткнуться, Уэллс. Слушай то, что я тебе говорю. Я не хочу сказать, что я не верил тебе. Я не хочу сказать, что я был уверен в тебе до конца. Но чего я от тебя не ожидал — так это того, что ты ударишь меня в спину. Понимаю, с тобой глупо беседовать о чести, долге и достоинстве — у тебя нет понятий об этих вещах. Однажды и я сделал бесчестную вещь, лишив тебя любимой женщины. Но я никого не убивал. Если бы ты не поверил мне, то смог бы проверить и убедиться, что она жива. Заметь, я не прячу глаза и не ухожу от ответа. На чью помощь ты надеялся? На помощь Габриэль? На помощь судьбы, на помощь случая? Ты верил в то, что это сойдет тебе с рук? Ты ошибался, Уэллс. Еще ни разу я не позволял людям, предавшим меня, уйти безнаказанными. Если люди делают мне добро, я плачу им добром, и плачу щедро. Но если люди причиняют мне боль, я забочусь о том, чтобы она вернулась к ним в двойном размере. Я сказал достаточно. Теперь я хочу послушать тебя.

Юджин трепал в руках перчатки. Он уже не был уверен, что хочет говорить.

— Босс, — начал он, до сих пор не поднимая глаз. — Все должно было быть иначе. По той дороге должна была проехать другая машина. Эта должна была быть машина с женщиной на пассажирском сидении и с мужчиной за рулем. Я и понятия не имел, что это окажутся Махмет и Лия, босс! Тем более что я замешкался, мне пришлось стрелять в спину, я не видел их лиц…

— Стрелять в спину, Уэллс — это очень достойно. Это демонстрирует твои представления о благородстве как нельзя лучше. Да, я знаю, что по той дороге должна была проехать другая машина. Твое признание как-то поможет Лие?

— Я просто хочу, чтобы вы поняли — я не желал зла ни Лие, ни вам! Я просто… делал свою работу…

— Делал свою работу?! Какую именно?! Стрелял в спину моей женщине?!

Константин поднялся, но Махмет оказался быстрее. Он вскочил и, сделав успокаивающий жест рукой, предложил ему вернуться в кресло. После этого Махмет повернулся к Юджину.