Самарская область

соответствующим военным учреждениям. Съезд приветствовал «политику ЦИК и Совнаркома в

деле проведения налоговых мероприятий, как истинно революционную». По декрету от 30 октября

1918 г. о едином чрезвычайном революционном налоге в 10 млрд. рублей обложению

подвергались «граждане, принадлежащие к имущим группам городского и сельского населения».

Произведенная губревкомом раскладка 400 млн. рублей, причитавшихся с Самарской губернии,

была утверждена. Это и неудивительно: ведь делегаты съезда обложению не подлежали.

Сбор этого налога производился комбедовскими методами, зачастую превращаясь в

сведение личных счетов посредством государственной денежной повинности. Все чрезвычайные

структуры активно исполняли фискальные функции. Комбеды взаимодействовали с отделами

Управления Наркомата внутренних дел, содержались на его средства, на них опирались уездные

ЧК. К концу 1918 г. на территории Самарской губернии вполне сложились репрессивные структуры,

которые лишь способствовали дальнейшему разгулу терроризма. Силовые методы решения

сложного комплекса социально-экономических и идейно-нравственных проблем способствовали

превращению террора из общественного явления в государственно-политическое. Проявления

терроризма всех цветов – зеленого и черного, желтого и розового, белого и красного – имели

широкое распространение на территории края в 1917-1920 гг.

Частая смена властей сугубо отрицательно сказалась на городском хозяйстве Самары.

Бесконечные новации разрушали жилищный фонд и транспорт, системы жизнеобеспечения,

продовольственного и промтоварного снабжения горожан. В упадок приходила социальная

инфраструктура: школьное и дошкольное образование, медицинское обслуживание. Учреждения

культуры подвергались бесконечным реорганизациям. Всякая новая власть вину за разруху

сваливала на предыдущую.

Самарский горсовет формировался целый месяц путем представительства от организаций и

учреждений. Депутатов выбирали в трудовых коллективах в присутствии представителей

«советской избирательной комиссии», в которую входили члены губисполкома. Выборы без

специальных уполномоченных считались недействительными. 13 ноября 1918 г. был избран новый

состав исполкома горсовета, а 15 – его президиум во главе с председателем тов. Куйбышевым.

Зам. председателя тов. Леплевский в докладе о прошлой деятельности исполкома, где он

исполнял обязанности председателя, жаловался «что контрреволюционная учредиловская власть,

при своем бегстве из Самары, оставила не только городскую кассу пустой, но еще наложила на

совет убыток... и неоплаченные долги. В настоящее время Совет живет исключительно

субсидиями, имеется большой долг Губ. Рев. Кому... Поступления в Город, кассу слишком

незначительны и далеко не покрывают расходов... Зав. отделами, контролирующие городское

хозяйство, при всей их политической благонадежности и честности не соответствуют своему

назначению, потому что они не специалисты, у них нет необходимой теоретической и

практической подготовки». В связи с этим он также настаивал «на передаче заведования

другому лицу с более широким кругозором» народного образования, а, говоря «о строительстве и

взаимоотношениях отделов горисполкома», предложил объединить их «в один «отдел

муниципального хозяйства». Эти его здравые размышления тут же были прерваны «указанием

члена горисполкома тов. Хатаевича не забывать о политической деятельности Совета». Затем «т.

Куйбышев предложил создать новый агитационно-организационный отдел..., т. Коган его

поддержала... заведующим назначили т. Хатаевича». Последний начал действовать без

промедления, тут же заявил, что культурная деятельность в городе «не отвечает требованиям и

задачам пролетарского искусства; кинематографы продолжают ставить картины... так называемого

«желтого искусства», которому не место в пролетарской среде».

Жизнь горожан сильно осложнялась близостью фронтов гражданской войны. В Самаре

находился штаб Южной группы войск Восточного фронта во главе с командующим М. В. Фрунзе.

Здесь разрабатывались планы обороны и наступления, формировались воинские части и

готовились резервы. Местные органы власти беспрекословно подчинялись военному

командованию, которое часто совсем не считалось с интересами населения. На том же заседании

горисполкома 15 ноября 1918 г. «начальник милиции т. Рыбин отмечал, что начальник гарнизона

запретил торговлю на улицах папиросами и разной мелочью, хотя они заплатили городу за это

право по 1 января 1919 г.» Он же заявил «о продолжающемся расхищении солдатами имущества

бежавшей буржуазии». Исполкомовцы постановили лишь «назначить совещание... для