Самба с зелеными человечками

Это в голове у Киры никак не укладывалось. Чистюля Дина, которая никогда в жизни не покидала своей квартиры без лишней необходимости. Та самая Дина, которой даже домашнее задание приносили на дом и к ней же ходили заниматься педагоги, как к тяжело больному ребенку. И вдруг эта самая Диночка взяла в руки пистолет, пахнущий смазкой, порохом и бог весть еще какой аллергической дрянью, и пошла убивать направо и налево?

— И его убила, и эту его шалаву! — с удовлетворением кивнула Дина, несказанно поразив Киру кровожадным блеском, который сверкнул в ее темных глазах. — И хочешь, верь, а хочешь — не верь, никаких угрызений совести я по этому поводу не испытываю! Так им и надо обоим!

— Боже мой! — прошептала Кира. — Ты убила двух человек только потому, что они обманули тебя? Но как ты могла? Если Николай тебя разлюбил, он же не виноват в этом. Чувствам не прикажешь!

— Он виноват в том, что лгал мне! Виноват в том, что воспользовался тем, что я ему верю! Обещал, что мы с ним уедем на тропический остров. Что этих денег, которые он украдет у «Турграда», нам с ним хватит до конца жизни в тропическом раю. А я так хочу в тропики.

— Куда тебе в тропики-то? — вздохнула Кира. — Ты и тут от своей аллергии не знаешь куда деваться. А там пыльца тропических цветов и растений тебя совсем в могилу вгонит.

— А вот и нет! — яростно закричала Дина. — Я была в прошлом году на Багамах. И у меня там не было аллергии! Ни одной секундочки! Ни разу! Ни на что! Вот так-то! Ты не представляешь, какое это счастье, когда можно есть что угодно и гулять сколько угодно и где угодно. А мне так надоело постоянно ходить со слезящимися глазами, соплями по пояс и в заторможенном от таблеток состоянии. Мне так хотелось солнца, любви и хоть немного счастья. А он меня обманул! Неужели я могла простить его за такой чудовищный обман? Сама подумай! Могла?

Кира с сочувствием посмотрела на Дину. Но тут же одернула себя. Кому она сочувствует? Убийце, которая хладнокровно убила двух людей лишь потому, что они нарушили ее планы избавиться от аллергии. И все же Кира не могла не признать, что в чем-то ее тянет встать на сторону Дины. Но это продолжалось недолго. Лишь до тех пор, пока сама Дина не произнесла:

— Ну вот, теперь ты, Кира, все знаешь. Я свою совесть облегчила. И тебе очень благодарна. Но прости, похоже, мне придется убить и тебя тоже.

В тот же миг сочувствие к Дине из Киры испарилось, подобно воздуху из лопнувшего воздушного шарика, словно этого сочувствия и не было вовсе.

— Да ты что?! — возмутилась она. — Мы же с тобой десять лет в одном классе — от звонка до звонка… И у тебя поднимется рука меня убить? Дина! Я же тебе всегда помогала! Ты хоть вспомни, сколько раз я защищала тебя от насмешек наших кретинов-одноклассников. И домашние задания помогала делать. Ты что, забыла? Вместе целые вечера просиживали, контурные карты рисовали, искали эти проклятые научно-исследовательские американские базы в Антарктиде, которые ни один приличный советский атлас не желал указывать.

Дина молчала. Вдруг ее глаза округлились, и она с ужасом уставилась куда-то за спину Киры.

— Ой! Что это там?

— Что?.. — повернулась туда Кира.

Но вдруг ее затылок словно обожгло вспышкой боли, а весь мир вокруг стал стремительно темнеть и удаляться. Последнее, что помнила Кира, падая на пол, были рыдания Дины.

— Прости, Киренок, прости! Но ведь правда у меня нет другого выхода!

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Очнулась Кира от энергичных и не сказать, чтобы особенно ласковых похлопываний по щекам, которые больше смахивали на оплеухи.

— Не надо так сильно! — взывал к кому-то издалека знакомый голос. — У нее же голова дергается! А вдруг у нее сотрясение мозга! Тогда ей это вредно!

— Сотрясение мозга у нее врожденное и, судя по всему, хроническое! — отозвался другой знакомый голос, но шмякать Киру по щекам тяжелыми ладонями перестали.

Кира открыла глаза и увидела склонившиеся над ней знакомые лица друзей. Красное и злое — Олега Семеновича. И Лесино — с фингалом под глазом, полученным случайно в драке, — теперь он переливался желтыми, синими и темно-фиолетовыми оттенками. Из этого наблюдения Кира сделала два вывода. Во-первых, она провела без сознания не так уж много времени, раз Лесин синяк почти не изменился в окраске. А во-вторых, голова у нее варит не так уж плохо, если она сумела это сообразить.

— Она очнулась! — возликовала Леся, когда Кира открыла глаза. — Кира, ты меня слышишь?

— И очень хорошо! — поморщившись, заверила ее Кира. — Можешь говорить гораздо тише! Голова раскалывается.

— У нее точно сотрясение! — заволновалась Леся и, обернувшись куда-то в сторону, произнесла, обращаясь к невидимому Кире собеседнику:

— Ни стыда у тебя, ни совести!

Кира тоже посмотрела и увидела, что в углу сидит угрюмая Дина. Возле нее стоит здоровенный детина с автоматом. А руки самой Дины закованы в наручники.

— Как вам удалось ее изловить? — поразилась Кира. — Я думала, она давно сбежала вместе с деньгами! Я тут столько времени в отключке провалялась!