Саммерхилл — воспитание свободой

Конечно, при большом желании и под руководством детского психолога женщина могла бы добиться вполне ощутимых перемен. Психолог, возможно, порекомендовал бы разъехаться с нелюбимым или нелюбящим мужем или отселить бабушку от семьи. Но вряд ли психологу по силам изменить саму внутреннюю сущность этой женщины — моралистки, беспокойной, перепуганной матери, противницы секса и придиры. Простого изменения внешних условий, как правило, недостаточно.

Я говорил о перепуганной матери. Вспоминаю разговор с родителем другого типа — матерью будущей ученицы, семилетней девочки. В каждом вопросе звучала тревожность. Кто-нибудь следит за тем, чтобы они чистили зубы два раза в день? Не случится ли, что она выйдет из школы на панель? Будут ли у нее каждый день уроки? Станет ли кто-нибудь давать ей ее лекарства каждый вечер? Тревожные матери подсознательно делают детей частью своих собственных нерешенных проблем. Одна мать постоянно пребывала в ужасе по поводу здоровья дочери. Она регулярно писала мне длинные письма-инструкции, что девочка должна есть или, скорее, чего она не должна есть, как ей надлежит одеваться. У меня побывало много детей тревожных родителей. Ребенок неизбежно приобретает родительское беспокойство. Частым результатом этого оказывается ипохондрия.

У Марты есть маленький брат. Оба родителя — тревожные люди. Я слышу, как Марта в саду кричит брату: «Не лезь в бассейн, ты промочишь ноги!» Или: «Не играй в песке, ты испачкаешь новые шорты». Я сказал «слышу Марту», но мне следовало сказать «слышал Марту, когда она только прибыла в школу». Сейчас ее совершенно не волнует, что брат выглядит как трубочист. И только в последнюю неделю семестра прежняя тревожность возвращается, потому что девочка понимает, что возвращается домой, в атмосферу постоянной тревоги.

Я иногда думаю, что строгие школы отчасти обязаны своей популярностью тому, что их ученики мечтают о возвращении домой на каникулы. Родители видят на счастливых лицах детей любовь к дому, в то время как с тем же успехом это может означать ненависть к школе. Ненависть ребенка выплескивается на строгих учителей, его любовь щедро отдается родителям. Тот же психологический механизм использует мать, когда переадресовывает ненависть ребенка отцу, говоря: «Подожди, вот придет папа вечером с работы, уж он-то тебе задаст».

Часто я слышу, как врачи и другие специалисты говорят: «Я посылаю своих мальчиков в дорогую частную школу, чтобы они приобрели хорошую речь и познакомились с людьми, которые могут потом оказаться им полезными». Родители как само собой разумеющееся принимают, что наши социальные ценности из поколения в поколение будут сохраняться в неизменном виде. Бояться будущего вполне обычно для родителей.

Если в семье поддерживается строгая родительская власть, то детей, как правило, стараются отдавать в школы со строгой дисциплиной. Строгая школа сохраняет традицию унижения ребенка, ее идеал — тихий, уважительный, кастрированный ученик. Кроме того, школа обращается исключительно к разуму ребенка. Школа ограничивает его эмоциональную жизнь, творческие стремления. Школа тренирует его в послушании любым диктаторам и начальникам. Страх, возникший еще в детской, усиливается строгими учителями, чьи требования твердой дисциплины объясняются их собственными стремлениями к власти. Средний родитель видит только внешнюю сторону и радуется тому, как успешно обучают его дорогого сына: ребенок в школьной форме, у него превосходные манеры, он увлекается футболом и т. п. Трагично наблюдать, как юная жизнь кладется на допотопный алтарь так называемого образования. Суровая школа требует только подчинения — и напуганный родитель удовлетворен.

Как всякая эгоцентричная власть, эго учителя стремится привлечь ребенка к себе. Только представьте себе, что за оловянный божок этот учитель. Он — центр мироздания. Он приказывает, и ему подчиняются. Он вершит справедливость. Он говорит почти все время один.

В свободной школе все, связанное с властью, уничтожено. В Саммерхилле учительское эго не имеет ни одного шанса покрасоваться. Оно не может состязаться с более явным эгоизмом детей, так что вместо того, чтобы почитать, дети часто называют меня дураком или глупым ослом. В общем-то, это ласкательные слова. В свободной школе единственно важной становится стихия любви. Слова, которые при этом используются, второстепенны.