Читаем Самодержавие и либерализм: эпоха Николая I и Луи-Филиппа Орлеанского полностью

Александр Герцен, которого император простил за его прегрешения в молодые годы и в 1847 г. даже разрешил выехать за границу, тоже не щадил Николая Павловича, которого видел всего два раза в молодости в Москве: один раз на коронации и позднее на одном из балов. Однако их заочное знакомство посредством III отделения и герценовских публикаций длилось более двадцати лет, а в 1848 г. император приказал «немедленно возвратить Герцена в Россию». Однако Александр Иванович на требование российского правительства ответил отказом и продолжал воевать с самодержавно-крепостнической реальностью «оружием» слова[1044]. В наиболее ярком варианте негативный портрет Николая I представлен в очерках Герцена «О развитии революционных идей в России» (1851) и «14 декабря 1825 и император Николай» (1858)

[1045], а также в мемуарах «Былое и думы». Как писал Герцен, «ярчайшее выражение его царствования – девиз деспотизма: “Пусть погибнет Россия, лишь бы власть осталась неограниченной и нерушимой”»[1046]
. «Оловянный взгляд», «зимние глаза» и «упорность» Николая I, доходившая «до безумия беременных женщин, когда они хотят чего-нибудь животом», – это все оттуда…

Заключение

Итак, война, поражение, болезнь и скоропостижная смерть – итог жизни и правления императора Николая I. Революция, отречение от престола, бегство в Великобританию и скорая смерть – финал жизни короля Луи-Филиппа. Однако каковы результаты их деятельности в исторической перспективе? На мой взгляд, вовсе не столь однозначно негативные. Процессы, происходившие во время царствования Николая I, в значительной степени им же инициированные, способствовали формированию экономических основ нового общества, формированию национальной культуры. Правление Николая I подготовило грядущие – после Крымской войны – преобразования, когда дворянство и правящая элита страны оказались готовы поступиться рядом своих корпоративных преимуществ во благо России[1047]. Умеренный консерватизм Николая I, выступавшего за «реформы сверху», способствовал этому эволюционному процессу[1048]

. А за восемнадцать лет правления короля Луи-Филиппа были заложены основы современной Франции. Конституционализм, парламентаризм, правовые нормы, практикуемые в этой стране по сию пору, своими корнями уходят в годы Июльской монархии. Время все расставляет по своим местам, и в исторической памяти деятельность столь разных, но и столь похожих монархов, во многом реабилитирована.

Что касается русско-французских отношений этого времени, то император Николай I, убежденный сторонник принципа легитимизма, противник революций, все же был вынужден признать режим Июльской монархии и «короля баррикад» Луи-Филиппа. Несмотря на то что отношения между странами вплоть до Февральской революции 1848 г. оставались весьма прохладными, культурные, экономические и научные связи не прерывались. Более того, со второй половины 1840-х гг. у Николая Павловича прежняя нетерпимость к «фальшивой» Июльской монархии и Луи-Филиппу лично в определенной мере ослабла. Это доказывает, что император был политиком весьма рационального типа: человек принципов, с рыцарскими представлениями о чести и долге, он в своих действиях исходил прежде всего из национальных интересов России, в его, разумеется, понимании. Русско-французские отношения этого периода можно рассматривать как первый опыт взаимодействия российского самодержавия и французского либерализма, как исторический пример возможности согласования национальных интересов и европейской безопасности в условиях многополярного мира.

В то же время это рыцарство обернулось для Николая I и России в целом катастрофой. Во многом он остался во власти представлений о могуществе России времен своего восшествия на престол, не сумев сохранить баланс между прошлым и настоящим, между идеями и реальной ситуацией. А она к началу 1850-х годов была совсем непростой. Если в 1814 г. император Александр I воспринимался как гарант стабильности в Европе, то к началу 1850-х европейские лидеры сочли политику Николая скорее фактором ее дестабилизации, нежели спокойствия.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука
Невидимая Хазария
Невидимая Хазария

Книга политолога Татьяны Грачёвой «Невидимая Хазария» для многих станет откровением, опрокидывающим устоявшиеся представления о современном мире большой политики и в определённом смысле – настоящей сенсацией.Впервые за многие десятилетия появляется столь простое по форме и глубокое по сути осмысление актуальнейших «запретных» тем не только в привычном для светского общества интеллектуальном измерении, но и в непривычном, духовно-религиозном сакральном контексте.Мир управляется религиозно и за большой политикой Запада стоят религиозные антихристианские силы – таково одно лишь из фундаментальных открытий автора, анализирующего мировую политику не только как политолог, но и как духовный аналитик.Россия в лице государства и светского общества оказалась совершенно не готовой и не способной адекватно реагировать на современные духовные вызовы внешних международных агрессоров, захвативших в России важные государственные позиции и ведущих настоящую войну против ее священной государственности.Прочитав книгу, понимаешь, что только триединый союз народа, армии и Церкви, скрепленный единством национальных традиций, способен сегодня повернуть вспять колесо российской истории, маховик которой активно раскручивается мировой закулисой.Возвращение России к своим православным традициям, к идеалам Святой Руси, тем не менее, представляет для мировых сил зла непреодолимую преграду. Ибо сам дух злобы, на котором стоит западная империя, уже побеждён и повержен в своей основе Иисусом Христом. И сегодня требуется только время, чтобы наш народ осознал, что наша победа в борьбе против любых сил, против любых глобализационных процессов предрешена, если с нами Бог. Если мы сделаем осознанный выбор именно в Его сторону, а не в сторону Его противников. «Ибо всякий, рождённый от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1 Ин. 5:4).Книга Т. Грачёвой это наставление для воинов духа, имеющих мужественное сердце, ум, честь и достоинство, призыв отстоять то, что было создано и сохранено для нас нашими великими предками.

Татьяна Васильевна Грачева , Татьяна Грачева

Политика / Философия / Религиоведение / Образование и наука