Самое бессмысленное убийство

– Что тело вообще не будут вскрывать? – продолжил его мысль Гуров. – И такое может быть. О чем, собственно, мы уже говорили. Что ж, на этот счет у меня есть предложение. Будем начинать расследование вслепую. То есть, образно выражаясь, отталкиваться от пустоты.

– А что, и такое бывает?

Гуров ничего не ответил и лишь красноречиво развел руками.

– Значит, будем ждать до завтра? – уточнил Федор Ильич.

– И да, и нет, – загадочно ответил Гуров.

– А если чуть-чуть точнее?

– Дождь, кажется, прекратился, – взглянул Лев Иванович в окно. – А потому – не сходить ли нам на место происшествия?

– Ну… – с сомнением произнес Федор Ильич.

– Понимаю, коллега, что вы хотите сказать, – усмехнулся Гуров. – Происшествие случилось ночью, а следы, если они и были, затоптаны зеваками и смыты дождем. Все, конечно, так. А только иногда бывают такие следы, которые невозможно уничтожить. Вот их-то мы и поищем. Ну, а найдем или не найдем – это уж как повезет.

– Тогда пошли, – с готовностью сказал Федор Ильич. – Но неторопливым шагом…

– Что, радикулит дает о себе знать? – спросил Гуров. – Понятно – дождь. Это его любимая погода.

– Да он у меня в любую погоду не дремлет, зараза! – с досадой отозвался Федор Ильич. – Для него что дождь, что солнце – все едино!

– Так, может, не пойдем? – спросил Гуров. – Или я схожу один, а затем доложу вам о результатах осмотра во всех подробностях.

– Нет-нет! – горячо запротестовал Федор Ильич. – Пойдем обязательно! Не так уж он меня и донимает. Особенно если передвигаться неторопливым шагом… Да, а у вас-то как с вашим радикулитом?

– С хондрозом, – поправил Гуров.

– Ну, без разницы…

– Примерно как и у вас. А вообще мне кажется, что нам пора перейти на «ты». Страх как не люблю «выкать».

– Да и я тоже.

– Вот и прекрасно. Тогда пошли. Медленно и осторожно, чтобы никто не заподозрил, что мы занимаемся делом. Пускай думают, что мы просто гуляем. А то ведь покоя не дадут с замечаниями и советами… Да еще и следом будут ходить толпами.

– Так ведь больной народ! – вздохнул Федор Ильич. – Надо же людям как-то развлекаться… Ну что, пойдем разгадывать тайну?

– Ох! – произнес Гуров и поднялся с кресла, демонстративно держась за поясницу.

– Ах! – произнес Федор Ильич, также держась за свою поясницу.

Сразу к месту, где было обнаружено тело старушки, они не пошли. Наоборот, прошлись мимо этого места раз, второй, третий… И только убедившись, что на них никто не обращает внимания, приблизились к тому самому месту, где и была найдена мертвая старушка Елизавета Петровна Калинина.

– Вот тут ее и обнаружили, – сказал Гуров.

– Да, но что толку? – спросил Федор Ильич. – Вот сколько листвы насыпало. Да и дождь… Что тут найдешь? Какие доказательства?

Гуров ничего не сказал в ответ и принялся осматривать местность. Он повертел головой вправо-влево, хмыкнул, отошел на добрых два десятка шагов от места обнаружения трупа, молча постоял, затем сделал столько же шагов в другую сторону… Федор Ильич молча наблюдал за передвижениями Гурова.

– Интересно… – пробормотал Лев Иванович. – Очень даже любопытно…

– И что именно? – осторожно спросил сыщик-любитель.

– Ну-ка, Федор Ильич! – попросил Гуров. – А ступай-ка ты вон туда! Да-да, на ту дорожку, по которой гуляют люди. И понаблюдай оттуда, что ты видишь, а чего, наоборот, не видишь. Да не стой на месте, а походи туда и обратно.

Федор Ильич пожал плечами и отправился к указанному месту. Там он остановился и принялся вертеть головой во все стороны. А затем прошелся по дорожке.

– Посмотрел? – крикнул ему Гуров. – Что ж, ступай обратно. Вот, ты пришел… А теперь скажи – что ты видел, стоя на дорожке и гуляя по ней, а чего, наоборот, не видел?

– А что там можно увидеть особенного? – Федор Ильич еще раз пожал плечами. – Деревья видел. Кусты…

– А меня за теми деревьями и кустами ты видел? – спросил Гуров.

– Нет… – с некоторым удивлением произнес Федор Ильич. – Как раз тебя видно не было. Деревья и кусты здесь растут так, что загораживают это место.

– Очень хорошо, – сказал Гуров. – А теперь ступай вот по этой тропинке. Она ведет прямо к ограде у дома престарелых, а в той ограде есть калиточка. Я обратил внимание… Так вот ступай по этой тропинке и остановись через двадцать шагов. И осмотрись.

Федор Ильич пошел по тропинке, прошел двадцать шагов, остановился, осмотрелся, прошел еще некоторое расстояние, опять остановился и осмотрелся, а затем молча вернулся к Гурову.

– И оттуда тебя не видно, – сказал он. – Я дошел почти до самой ограды… Вот ведь угораздило старушку умереть именно в таком месте, где ее никто не мог увидеть! Ни с какого боку. Будто нарочно… – Он не договорил и с озадаченным видом уставился на Гурова.

– Вот и я думаю о том же самом, – задумчиво сказал Лев Иванович. – Местечко будто нарочно создано для убийства. Ни с какой стороны его не видно. Ни со стороны стариковского приюта, ни со стороны асфальтированной дорожки. Совпадение? Может, и так. А может, и нет. Вот если бы я задумал убить кого-то в этом саду, то выбрал бы именно это место.