Самое естественное обезболивающее

— Нда… будем ожидать целый поток гостей. — Сказал я, подумав, что некоторые ещё только занимают места. А ведь есть ещё Уизли… — Гермиона, что мы скажем Рону? — спросил я. Меня в действительности не очень волновало то, как ко всему отнесутся к обстановке Уизли, но ради приличия следует расставить с ними все точки над i. Среди рыжеволосой семейки, по моему, после близнецов, адекватно относящихся ко мне детей нет — Рон мало того, что несколько… туповат, так ещё и Джинни влюблена. Похоже, у этого «особого» отношения есть свои причины, возможно, потому, что Молли немного того, съехала с катушек, и настроила детей до такой степени, что Джинни даже влюбилась заочно, а Рон захотел дружить «во что бы то ни стало». Печальная тенденция, в позапрошлом году я мог быть свидетелем гипертрофированного материнского инстинкта матери рыжеволосого семейства. Видно, болезнь прогрессирует, что немного пугает, особенно если учесть что два её чада учатся вместе со мной и будут доставать меня и в хогвартсе. Близнецов я не учитываю — они старше и к тому же вменяемые.

— Понятия не имею. Но полагаю, вряд ли он изменил своё отношение за лето, так что…

— А возможно, ещё и будет завидовать, и всё такое прочее… полагаю, не самой умной мыслью было идти за первым, кто предложил дружбу, — я тяжело вздохнул, вспоминая события первого года в Хогвартс–экспрессе.

Поезд уверенно шёл через пригороды Лондона, ученики уже расселись по местам, а в наше купе стучались пару раз, но я сказал всем, что здесь занято. После очередного стука вошли…

Ага, вошли, собственно и сами обсуждаемые — Дред и Фордж Уизли. Близнецы выглядели как всегда — так, словно замышляли что–то. Впрочем, скорее всего и замышляли, но нам об этом пока неведомо. Осмотрев нас, слово взял Фред. Или Джордж….

— О, Гарри, а мы тебя ищем. Тут свободно?

— Конечно, друзья мои, проходите! — я тепло улыбнулся этим балагурам. Они же, переглянувшись, отвесили поклон и сказали в один голос:

— Благодарим, о всемилостивейший за то, что снизошёл до нас! — и, похихикивая, вошли, прикрыв за собой дверь. Гермиона, вздохнув, отложила книгу и первой спросила их:

— Так, судя по вашему виду, вы что–то замышляете? — Близнецы переглянулись, и Фред… или Джордж ответил с серьёзной миной.

— О, да, мы всегда что–то замышляем. А если не замышляем, то уже замыслили.

— Ну, так в чём причина, что вы сегодня почтили наше скромное купе своим всеозорнейшим вниманием? — Гермиона хмыкнув, посмотрела на близнецов. Они переглянулись и спросили у меня:

— Гарри… что ты сделал с Гермионой? Она…

— Да вроде бы ничего, друзья мои — я переключил на себя их внимание, заметив, что при последней фразе Гермиона немного порозовела. Нда…

— Да? Окей, мы собственно вот по какому вопросу… — сказал один из близнецов, когда они заняли места рядом с нами.

— Когда ты уезжал, то…

— За тобой пришёл Сириус….

— И он что–то говорил про мародёров… — снова начали они говорить в два голоса. От такого немного трудно было воспринимать разговор, и я попросил их:

— Так, давайте по одному, а то у меня голова кружится, когда вы начинаете так говорить. Что вам интересно?

Близнецы переглянулись и, будто обменявшись мыслями (возможно), ответил Джордж… наверное Джордж.

— Просто мы слышали про мародёров, их приколы известны уже много лет, о них легенды ходят! Вот мы и… хотели бы узнать, кто они. Похоже, один из них — твой крёстный? — Мне оставалось только тяжело вздохнуть и так же переглянуться с Гермионой. Та прикусила губу и, стрельнув в мою сторону глазками, отвернулась.

— Да, мародёры это такая… неформальная студенческая группа из четырёх человек. Сейчас там состоят Лунатик, Бродяга, Сохатый и Трикс.

Близнецы переглянулись, снова «обменявшись мыслями», на этот раз спрашивал другой:

— О Бродяге, Лунатике и Сохатом мы слышали… Но кто последний? Да и кто они? Чисто для справки.

Но на этот раз я не успел ответить, как меня перебила Гермиона:

— Бродяга это Сириус Блэк, Лунатик — Ремус люпин…

— Ремус люпин!? Профессор Люпин?

— Да, да, именно он, — кивнул я. Близнецы были удивлены, да, удивлены тем, что целый год видели мародёра и не знали об этом. Впрочем, Ремус вёл себя прилично, так что неудивительно. Свои острые замечания он оставил при себе, пока учил в хогвартсе. Зато уже на мне оторвался от души…

— Сохатый это целая династия. Первым был Джеймс Поттер. — Гермиона коварно улыбнулась, видя, как переглянулись Уизли.

— Так значит…

— Это ты! — снова заговорили они попарно, а в глазах появился какой–то озорной блеск, когда на меня смотрели.

— Да, да, уели, это я. — Позвольте представиться, Сохатый. Собственной персоной. — Я показательно склонил голову и, улыбнувшись, сел вольготно, словно на троне.

— Офигеть, настоящий мародёр! А что ты раньше не говорил? — спросил один из близнецов, а второй только кивнул.