Самое главное приключение

Найдя искомое, он опустился на колени, обнажил голову и открыл огонь. Эдит быстро заподозрила, что его крайнее смирение, высказываемое излишне громким тоном, было адресовано ей, а не небесам. Безличные намеки на черствость сердца, жестоковыйность, малоприятный характер и неблагодарность были поданы с замечательным мастерством. Хотя имя. возраст, пол и цвет кожи Эдит были тщательно опущены в его речи, Оле все же ухитрился прочитать ей суровую и чрезвычайно многословную проповедь о ее многочисленных недостатках. Она горько сожалела о том, что руки ее были сравнительно слабы, как у любой девушки. Иначе она запустила бы тяжелым термосом прямо в его жирную постную физиономию. Жаль было упускать такой прекрасный шанс; с закрытыми глазами, как у спящего омара, он бы и не заметил, откуда прилетел снаряд.

Но здравый смысл и Господь были на ее стороне. Оле упустил из виду нечто большее, чем колодцы. Для столь проницательного теоретика оплошность действительно была непростительной.

Ему следовало бы заметить, что все знакомые ему монстры были убежденными любителями умеренной температуры. И ему следовало бы сообразить, что бедняги, вернувшиеся в свой разрушенный дом. естественно, соберутся у веселых очагов, чтобы пускать слюни в тоске по старым добрым временам.

Короче говоря. Оле следовало бы знать, что теплолюбивые, плотоядные монстры будут часто появляться близ колодцев. Они укрывались от ветров в своих просторных логовищах в нагромождении скал. Когда домашние очаги снова разгорались, они выползали и собирались вокруг огня. Периоды холода между пиршествами отлично стимулировали аппетит. Несомненно, эти любящие домашний уют звери были коммунистами и делили все между собой. Когда путешествие от веселых дымоходов до мрачных банкетных залов туннеля казалось долгим и непривлекательным, они оставались дома и ели друг друга.

Для этих простодушных зверей благодарный Оле был буквально находкой. Их благочестивые инстинкты восприняли его как манну, упавшую с небес. Случилось так, что он выбрал свое неудобное место для молитвы напротив одного из самых бедных логовищ. Уже неделю здесь оставались изголодавшиеся звери лишь двух размеров: крошечные младенцы, только что родившиеся и поэтому все еще дорогие своим свирепым мамашам, и огромные. проворные твари примерно равных боевых способностей. Все животные среднего размера отдали свою жизнь ради блага общества.

Обладая крайне низким интеллектом, дюжие чудовища, оставшиеся в живых, еще не овладели теорией и практикой сотрудничества. В их безмозглые головы никогда не закрадывалась мысль, что двое из них всегда одолели бы незадачливого третьего. Следовательно, все они голодали, в то время как две трети из них в любое время, вплоть до Армагеддона между последней гигантской парой, могли бы купаться в роскоши. Не располагая дальновидными государственными деятелями, они жили в условиях вооруженного нейтралитета и голода до тех пор, пока у детей сообщества не развивался милитаризм. Но эти спорадические восстания приносили довольно скудную добычу.

Не подозревая о своей жадно внимавшей аудитории, Оле энергично молился. Он благодарил Небеса за то, что колодцы в непосредственной близости от него отличались от других. Эти были упорядоченными и тихими, в то время как в других ревел дьявольский огонь. Затем он проинформировал штаб-квартиру о том, что у него появилась теория.

— Эта цепочка колодцев, Всевышний, выпускает газ из другого туннеля. Нефтяное озеро под ним не соединяется с другими. Итак, Господь, Ты приготовил безопасное место в пустыне, дабы Твой слуга мог возблагодарить Тебя.

Оле, мягко говоря, не хватало ни наглости, ни самомнения. Пытаясь воздействовать на Эдит всей силой своей проповеди, он продолжал смотреть на нее, а значит, стоял спиной к логовищу. Тем не менее, его замечания разносились во всех направлениях, не смущаясь расстоянием в этом напряженно неподвижном воздухе. Отрывистое эхо в черных скалах повторило его тщеславную теорию. Эхо даже улучшило его высказывание. Эдит, старавшейся не прислушиваться, показалось, что там, в скалах, раздались звуки сонного веселья, как бы дремотное, недоверчивое хихиканье, усиленное приглушенным клекотом. Адский выводок проснулся.

С

любопытством наблюдая за какой-то тенью на фоне звездного неба, Эдит увидела, как та переместилась, заслонила ослепительную звезду и стала больше. Это явно была не каменная глыба. Длинная шея, как перископ, осторожно приподнялась над черной массой. Увидев добычу, голодная голова быстро опустилась. Черная масса растворилась на еще более черном склоне.

— Осторожно! — крикнула Эдит. — Оно приближается!

Не обращая внимания на неприличное вмешательство, Оле продолжал громко теоретизировать.

— Идиот! Проверните пропеллер! Бегите!

— Господь помнит о своих, — елейно ответил Оле и вознес благодарность за этот факт.