Самое обыкновенное убийство. Где тебя настигнет смерть?

– Салли не ума палата, конечно, но во всем остальном вела себя вполне здраво. Это Рей задурил ей голову марсианами. Когда знаешь, откуда это взялось, уже легче. Никакой особой опасности я в этом не находил. Да и что я мог сделать, кроме как попытаться урезонить ее?

– А к психиатру посылать не пробовали?

– Пробовал и заплатить обещал. Но Салли отказалась, и что я опять-таки мог сделать? Сумасшедшей она не была – не в желтый же дом ее отправлять, в самом деле. Это было бы жестоко и нелепо. Я думал – ошибочно, вероятно, – что у нее со временем это пройдет, и вреда никому не было. Хотите выпить, мистер Хантер? У меня тут хороший херес в шкафу, и сам я охотно пропустил бы стаканчик.

– Тогда и я составлю компанию – хочется запить чем-то чистый виски. Не подумайте, что я вас критикую, мистер Стэнтон, но почему вы считали, что ее бред никому не вредит? Любой бред указывает на психическое расстройство, что само по себе… – Я не знал, как лучше выразить свою мысль.

– Я вас понимаю, но ведь бред – не обязательно сумасшествие, – промолвил Стэнтон, вручая мне рюмку хереса. – У всех есть свой пунктик, разве не так? Вот вам хороший пример: жена моя верит в реального Бога, окруженного херувимами и серафимами, и в Святого Духа, и в то, что праведники отправятся в рай. Более того, она верит в дьявола, окруженного чертями и душами грешников. Чем это лучше марсиан, скажите, пожалуйста? Астрономы утверждают, что на Марсе есть каналы – значит, он населен разумными существами. И если вы следите за достижениями ракетостроения, то знаете, что скоро мы туда полетим – при вашей жизни уж точно. Почему же марсиане не могли прилететь сюда первыми, если наука у них развита лучше нашей? И оставаться здесь без нашего ведома? Мне легче поверить в это, чем в тот же рай. Марс я видел, даже в телескоп на него смотрел, а рай – нет. Так что жена, сдается мне, сбрендила хуже бедняжки Салли, только вы ей об этом не говорите.

Я пригубил херес, действительно хороший. Если в рассуждениях мистера Стэнтона и был какой-то изъян, я не мог уловить его.

– Разве вас не обеспокоило, что Салли обратилась в полицию для защиты от марсиан, которые будто бы хотели убить ее? Вера в марсиан, вероятно, безобидна, но в сочетании с манией преследования и страхом перестает быть такой. Страх всегда вреден.

– Верно, но я все же не хотел, чтобы Салли задерживали для медицинского обследования. Решил побеседовать с ней снова при первой возможности и уговорить ее обратиться к психиатру. Капитан Бассет приходил сюда в среду утром и застал меня дома, потому что мне нездоровилось. Днем и вечером я пробовал ей дозвониться, но Салли не приходила домой как минимум до одиннадцати часов, когда я попытался в последний раз. Днем и вечером четверга опять звонил, уже с работы, но тогда она, как теперь стало ясно, находилась с вами.

– Не ваш ли это звонок разбудил меня около двух часов ночи? – спросил я.

– Нет. Последний звонок я сделал в половину двенадцатого и сразу же лег. Доктор рекомендует мне спать подольше. Сердце у меня хуже, чем у Салли. У нее было расширение, у меня – стенокардия. Я продолжаю работать, пропуская иногда день-другой, однако режим приходится соблюдать. Херес, к слову, мне пить не следует, но я все же позволяю себе глоточек.

Я допил свою рюмку и поблагодарил Стэнтона – других вопросов у меня к нему не возникло. В гостиной, когда он провожал меня, не было никого, чему я порадовался. Я не знал, что сказать миссис Стэнтон, а Рей Вернеке наверняка заставил бы меня допить оставленный на столике виски.

– Спасибо, что прислали цветы, – произнес Стэнтон в прихожей. – Это очень любезно, учитывая, что с Салли вы были знакомы всего один день.

– Она мне нравилась, – промолвил я и подумал, что Стэнтон мне нравится тоже. Насчет Рея я пока не определился: то, что Стэнтон рассказал мне о нем, многое объясняло, но он все еще казался мне странным.

Дядя Эм сидел в нашей комнате и читал.

– Ну, как оно там? – спросил он.

– Дядюшка еще с большей придурью, чем Салли, идею про марсиан она у него почерпнула. Вопрос: верит ли в них он сам? Выпивши, говорит, что верит, трезвый – отказывается.

– Это он внушил девушке, что они хотят ее кокнуть?

– Говорит, что нет – по-моему, это правда. В прошлое воскресенье, когда Салли приходила к ним, все было в порядке, а в среду, накануне визита к нам, она уже отправилась в полицию. Марсиане превратились в угрозу за эти несколько дней. Раньше они считались дружелюбными или, по крайней мере, безопасными существами.

– Еще что-нибудь? Выяснил, почему опекун так и не сводил ее к психиатру? Даже после того, как она обратилась в полицию?

Я объяснил, почему так получилось.

– Ну что ж, все логично вроде бы. Доволен ты теперь или никак не уймешься?

– Звонок этот мне покоя не дает. Стэнтон говорит, что он не звонил.