Самостоятельные люди. Исландский колокол

— Теперь они еще задумали учредить ссудную кассу во Фьорде. Кто вложит в нее деньги, получит проценты.

— Проценты?

— Да, деньги вроде как плодятся, если вложить их в ссудную кассу… Какой-нибудь солидный человек берет эти деньги из кассы взаймы и за это платит еще более высокий процент.

— Да, уж редсмирцы пойдут даже на то, чтобы потерять деньги, которые они дали взаймы. Уж они найдут выход и свои убытки покроют.

Бьяртур остался верен своему купцу, несмотря на все уговоры. Он непоколебимо верил в то, что для него выгоднее иметь дело с купцом, чем со старостой; он был твердо убежден, что все эти союзы и другие затеи редсмирцы измыслили только для того, чтобы самим получать проценты и доходы. И Бьяртур тут же сложил в уме несколько строф.

Ио выше всех купцов и потребительских обществ — мечты сердца, особенно осенью, когда приближается вечер, — смотришь на облака, несущиеся над миром, и перед тобой встают удивительные картины. Ауста Соуллилья сидит у маленького окошка и следит за игрой облаков. Внизу Финна разговаривает с коровой и кормит ее, дожидаясь, пока та захочет пить. Бабушка, согнувшись, примостилась на кровати, сидит в темноте и, засунув палец в рот, бормочет псалом. Что за непонятный человек: вдруг оказывается, что у нее сестра на юге.

И вот на небе возникают странные очертания каких-то материков, ярко окрашенные моря с изменчивыми берегами, сказочные страны, города. Из зеленой зеркальной глади моря подымаются пурпурно-красные дворцы, потом они снова погружаются в воду со своими башнями: исчезает и само море, превращаясь в цветущий сад, окруженный причудливыми горами с живыми вершинами, которые кивают и падают в объятия друг друга, пока не расплываются. Раньше Ауста никогда не сиживала у окошка. А теперь она связывала свои мысли о нем с изменчивыми образами, возникающими в облаках.

О нем. Эти сказочные страны, эти моря с плывущими по ним ладьями, эти города и сады, сверкающие великолепием нездешних красок, которые она видит в бегущих облаках, — все это была немая мысль о нем, воспоминания без событий, мечта о будущем без почвы и вне времени. Он, он, он… Ауста слышит, как шумно глотает воду корова, слышит, как мать разговаривает с Букодлой о жизни… а там, в облаках, Ауста вместе с ним владеет целиком странами, как поется в народной песне.

Если бы это продолжалось вечно, если бы до скончания веков длилась эта игра изменчивых и ярких красок…

Так Ауста слушает каждый вечер безмолвную музыку неба.

Глава тридцать седьмая

Маленький цветок

Новая овчарня была так просторна, что Бьяртур даже поддался соблазну завести еще овец, несмотря на то что надо было прокормить и корову. Он был рад каждому случаю выпустить овец на подножный корм; мальчики сторожили их тогда на болоте.

Бьяртур любил овец, не переставая думал о своей отаре и славился уменьем ходить за нею, — и все же никогда нельзя было с уверенностью сказать, переживут ли овцы зиму, а главным образом — весну. Много ли надо овце, чтобы весной расстаться с жизнью! Так было тысячи лет. Это невинное животное обладает удивительной способностью околевать весной.

Зато людям этой зимой жилось легче. Финна впервые за много лет не хворала в зимнюю пору; признаки беременности у нее появились только в начале марта. У нее всегда была слабая грудь, как и у ее матери. От ужасной, вечно дымившей плиты обе женщины кашляли все утро, с той минуты, как начинали разводить огонь, а по вечерам их мучил второй приступ. К тому же на хуторе стоял сильный запах коровьего помета и лошадиной мочи, который тоже вредно действовал на легкие, и Финна все время недомогала.