Читаем Самосвал полностью

теперь о твоем сне. ты говоришь, во сне к тебе спустился на веревочках огромный пистолет, и ты никак не мог взвести курок этого пистолета. ты спрашиваешь, может, это что-то фаллическое, ха-ха, тем более, что у тебя и правда, признаешься ты, пару недель назад на вечеринке эта штука не сработала. слушай, брат, не парься. в твоем-то возрасте всякая фигня лезет в голову. сработает и еще не раз. а когда вообще забьешь на эту штуковину, что болтается у тебя между ног, так она вообще как отбойный молоток станет стучать, без отказа.

да и потом, судя по описанию той чувихи, которая тебе дала, вернее, пыталась дать, твой дружок повел себя совершенно верно. она ничего на личико, говоришь ты, но весит лишнего. килограмм двадцать у нее лишние, аж с боков свисает, ха-ха. сиськи классные и здоровые, но без лифчика обвисают. ну так, тяжелые ведь. но живот висит, и когда поднимаешь его складку вверх, оказывается, что внизу под ней, будто бы сыро. там все влажно от пота, словно под мышкой. ну так, а ты чего хотел — там под пузом влажно и сыро, потому что никогда не проветривается. пузо же мешает, а у девчонки должно быть только одно место, где влажно и сыро, и это не складка под животом. это уж точно, ха-ха. вот как ты ее описываешь, а потом спрашиваешь: а все ли у меня в порядке. эй, парень! ну так, блин.

на такую и у меня бы не встал, приятель. но на будущее совет. даже если перед тобой свиноматка. а судя по всему, перед тобой и была свиноматка. но тебе все рано охота повесить ее скальп на пояс, просто попроси ее поработать ртом. ротиком, ротельничком, ха-ха. понимаешь? и никакого отношения к этой глупой истории твой сон не имеет. потому что (теперь можешь записывать): этот пистолет символизирует начало нового тебя. новой жизни. это не просто сон. это видение и откровение. с этого дня что-то щелкнуло в тебе. как тумблер в ядерном чемонданчике. и ты. начинаешь. становиться. другим. в чем это проявится — уже зависит от тебя одного. может быть, ты сколотишь самую крутую в вашем универе музыкальную банду. может, прославишься как пацифист. скорее всего, как пацифист, и пистолет на это явно указывает. ты взорвешь этот мир любовью, сечешь, парняга? вот что сказал тебе пистолет из твоего сна. и извини за дурацкую подпись: таковы гребанные правила.


Искренне ваш, сотрудник астрологической службы “Опиния”, Маг Второго Круга, магистр Академии Солнца, обладатель официальной лицензии толкователя снов (номер 453473937, Регистрационная Палата РМ), Владимир Лоринков».

* * *

— Иа, — говорит Матвей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман