Самоцветы для Парижа

Хорек запустил руку в нагрудный карман, и личико его расплылось в ухмылке: записка ротмистра оказалась у него. Он шевелил губами, пытаясь проникнуть в загадочный текст...

— Отдай, гад!

— Сичас, — издевательски протянул в ответ Хорек и передал записку Лысому. Тот пробежал ее глазами и сказал:

— Ничего, шеф разберется, он у нас полиглот, он эту ахинею на чирики переведет.

Они дружно загоготали.

— Ну и сволочь ты! — Саня не узнал свой голос.

— Это я-то? — обиделся Лысый. — Нет, дружок, это ты сволочь. Ты же чуть троих человек не убил. Страшно сказать, завтрашних строителей коммунизма...

Из сторожки по-прежнему доносились голоса и шум. Это узники рвались на волю.

Лысый входил в раж:

— А сейчас водные процедуры, чтобы на людей не кидался. Заодно и остынешь.

Они совали Саню головой в воду и держали там, навалившись двумя тушами и одним хлипким тельцем. Вытаскивали и, только набирал воздуха в легкие, снова топили.

Уже теряя сознание, он ощутил, что на него никто не давит. Выполз на берег, и только тогда до него дошел ослабевшим эхом звук выстрела.

Дед Макар высовывался из пролома в тесовой крыше с двустволкой в руках.

— Записку! — потребовал старик.

Лысый лихорадочно извлек из куртки записку и положил на траву.

— А теперь бегом арш!

Дылда и Лысый мигом оседлали «Явы», а у Хорька не ладилось с мотором. Он повизгивал от страха и не мог отвести глаз от ружья, нацелившегося в него двумя темными, бездонными зрачками.

Но вот мотор фыркнул, и Хорек резво покатил мотоцикл, забыв, что надо прыгать в седло и жать на газ.

Всю немалую браконьерскую добычу Макар Андреевич выпустил в озеро, поминая недобрым словом заезжих варваров.

Саня зализывал раны. Митрий старался не глядеть на него, но отвечать пришлось. Макар Андреевич сочувственно покашливал, слушая, как оправдывается мальчишка.

— Послал ты меня на озеро... А тут они, значит. Думаю, может, подвезут, ну и напросился...

Узнав, что Митрий спешит к деду Макару, мотобанда принялась насмехаться над стариком. Особенно старался Хорек, он и назвал Макара Андреевича придурочным Робинзоном. Тогда, чтобы поднять авторитет деда, Митрий обмолвился о записке с координатами тайника. Мотоциклисты переглянулись и, прихватив пассажира, двинулись на стоянку Макара Андреевича.

— Да полно, Александр! — не выдержал Макар Андреевич. — Кто об этом кладе не знает. Все одно записка-то у нас, просчитались молодчики. — И, помолчав, сказал дрогнувшим голосом: — Даже и не верится, что в руках ее держу. Сколько годов-то прошло...

ГЛАВА О ВЕРОЛОМСТВЕ

(1) Камнегорск. Август 1988 года

Митрий человек легкий. О происшествии на Макаровом озере он старался не думать, а если и вспоминал, то рисовал себя чуть ли не героем. А что, не его вина, что так все вышло. Не засунь его мафия под замок, он бы им задал! Уж он-то не сплоховал бы, как Санька.

Возвращался Митрий из кино. Японский фильм вселил в него боевой пыл. «И-я!» — мысленно орал Митрий, и падали перед ним как подкошенные все известные ему мафиози Камнегорска и окрестностей.

«И-я!» — резвился смелый Митрий, загадочно поглядывая на окружающих, которые и не подозревали о его невиданной силе и каратистских приемчиках. И вдруг...

В пяти шагах он него на лавочке сидел Хорек. Был он на этот раз без мотоцикла, но в том же рокерском кожанчике.

Хорек улыбался, словно увидел лучшего друга. Оглянувшись на всякий случай и ничего подозрительного не обнаружив, Митрий напрягся и отступил назад.

— А я тебя жду, жду... — Хорек был необычайно вежлив. — Дело есть на миллион рублей.

— Ну? — набычился Митрий, готовый в любой момент задать стрекача.

— Не пужайся, я без подвоха, — сказал Хорек. Его остренький взгляд ощупал Митрия с ног до головы, как бы проверяя, стоит ли начинать разговор.

— Чирик хочешь?

Митрий вспыхнул:

— Не продаюсь!

И столько в голосе его было благородного негодования, что Хорек обронил улыбку.

— А я не покупаю и нищим не подаю. Денежку надо зарабатывать. У тебя есть такая возможность, можешь получить не один чирик.

Митрий расслабился.

— Что это за возможность?

Поднявшись, Хорек вытащил руки из карманов, и Митрий с опаской отодвинулся.

— Э, да ты боишься, — с презрительным удовлетворением отметил Хорек.

— Чего мне бояться, я ничего не боюсь, — пробормотал скороговоркой Митрий, только что валивший с ног воображаемых противников.

— Так-то лучше. Пошли?

(2) Камнегорск. Август 1988 года

В последние дни у Даши установился прочный контакт с Павлом Васильевичем Соловьевым. Началось с того, что Соловьев попросил ее отнести на почту заказное письмо.

Отправить письмо Даше не составило труда, тем более что краевед не утаил его содержания. Он адресовал в Москву подробную информацию о зарытых на дне Рассохинского водохранилища сокровищах и предлагал начать их поиск. Девочка ни на минуту не сомневалась в том, что большое начальство заинтересуется этим предложением.

А сейчас она бежала из аптеки: Соловьев прихворнул, и Даша торопилась доставить ему лекарство.