Но чему именно должны мы приписать такое влияние кризисов? Не потому ли происходит это явление, что с потрясением общественного благосостояния растет нищета? Не потому ли, что условия жизни становятся тяжелее, расставаться с ней более легко? Подобное объяснение соблазнительно по своей несложности, тем более что совпадает с общепринятым мнением о самоубийстве; тем не менее факты противоречат ему.
В самом деле, если число добровольных смертей увеличивается в силу того, что условия жизни становятся тяжелее, оно должно было бы заметно уменьшаться в тот период, когда благосостояние страны улучшается. Но, в то время как чрезмерное возрастание стоимости предметов первой необходимости действительно вызывает повышение числа самоубийств, это последнее, как показывает опыт, не опускается ниже среднего уровня в тот период, когда наблюдается обратное движение цен. В Пруссии в 1850 г. цена на хлеб была так низка, как еще ни разу на протяжении всего периода с 1848 по 1881 г. 50 килограммов стоили 6 марок 91 пф., а тем не менее число самоубийств вместо 1527 в 1849 г. повысилось до 1736, т. е. увеличилось на 13 %, и продолжало увеличиваться в течение 1851, 1852 и 1853 гг., хотя низкие цены держались устойчиво. В 1858–1859 гг. имело место новое падение цен, но число самоубийств продолжало увеличиваться. В 1857 г. оно было 2038, в 1858 г. – 2126, в 1859 г. – 2146. В продолжение 1863–1866 гг. цены, достигшие 11 м. 04 пф. в 1861 г., постепенно понижаются до 7,95 м. в 1864 г. и остаются весьма умеренными до конца этого периода. За то же самое время число самоубийств увеличилось на 17 % (2112 – в 1862 г. и 2485 – в 1886 г.).
В Баварии наблюдаются аналогичные факты: согласно кривой, установленной Мауег’ом в его книге
И однако, несмотря на легкое и временное понижение, обязанное событиям политического характера, о которых мы уже говорили выше, число самоубийств осталось на том же уровне. В 1847 г. насчитывалось 217 случаев, в 1848 г. их было 215, а после того, как в 1849 г. число их на один момент сократилось до 189, начиная с 1850 г. кривая опять пошла вверх и достигла 250.
Насколько трудно приписать возрастание числа самоубийств влиянию растущей нищеты, видно из того, что даже счастливые кризисы, во время которых благосостояние страны быстро повышается, оказывают на самоубийство такое же действие, как экономические бедствия.
Завоевание Рима Виктором Эммануилом в 1870 г. окончательно завершило объединение Италии и было для всей страны тем моментом, когда началось ее обновление, ведущее ее к положению одной из великих держав Европы. Торговля и промышленность получили энергичный толчок, и все преобразилось с необыкновенной быстротой. В то время как в 1876 г. потребности итальянской промышленности удовлетворялись 4455 паровыми котлами, дававшими в общем 54 000 л. с., в 1887 г. число машин поднялось до 9983 с общей мощностью 167 000 л. с., т. е. за это время утроилось.
Само собою разумеется, что количество вырабатываемых продуктов увеличилось в такой же пропорции. Обмен прогрессировал в том же размере: не только развился торговый флот, улучшились пути сообщения и транспорт, но удвоилось также количество перевезенных товаров и людей. Чрезвычайное оживление хозяйственной деятельности повлекло за собой увеличение заработной платы (за период 1873–1889 гг. увеличение ее равняется 35 %), материальное положение рабочих улучшилось, тем более что как раз в это время упала цена на хлеб. Наконец, по расчетам Бодио, состояние частных лиц поднялось с 451
/2 млрд в среднем за период 1875–1880 гг. до 51 млрд в 1880–1885 гг. и до 541/2 млрд – в 1885–1890 гг.И вот параллельно этому коллективному возрождению констатируется исключительное возрастание числа самоубийств. За период 1866–1870 гг. число это держалось почти на одном и том же уровне; в 1871–1877 гг. оно увеличилось на 36 %. И с этого момента повышение все продолжалось. Общая сумма самоубийств в 1877 г. равнялась 1139, в 1889 г. она поднялась до 1463, иначе говоря, мы имеем здесь новое увеличение на 28 %.