Самоубийство

терминология; следовательно, ученый не может взять объектом своих изысканий вполне установленную

группу фактов, которой точно отвечали бы слова разговорной речи; он сам должен установить группы, которые он хочет изучать, с тем чтобы придать им известную однородность и ту специфичность, вне которых

немыслима никакая научная работа. Подобным же образом ботаник, говоря о плодах или цветах, и зоолог, говорящий о рыбах и насекомых, употребляют различные термины в том значении, какое они должны были

предварительно установить.

Нашей первой задачей должно быть определение группы тех фактов, которые мы предлагаем изучать под

именем самоубийства. Для этого мы должны рассмотреть, есть ли среди различных видов смерти такие, которые имеют общие характерные черты, достаточно объективные для того, чтобы быть признанными

каждым добросовестным наблюдателем, достаточно специализированные для того, чтобы нигде уже более не

встречаться, и в то же время достаточно близкие к тому, что обыкновенно называется самоубийством, для того

www.koob.ru

чтобы, не насилуя обычной терминологии, мы могли сохранить это выражение.

Если таковые нам встретятся, то под этим наименованием мы соберем все без исключения факты, имеющие

ясно выраженный характер, и не будем беспокоиться о том, что образованная таким образом классификация

не вмещает, быть может, всех называемых обыкновенно этим именем случаев или, наоборот, вмещает в себя и

такие случаи, которые обыкновенно носят другое название. Важно не то, чтобы уметь выразить более или

менее определенно то понятие, какое составил себе о самоубийстве, средний интеллект; нужно установить

целую категорию явлений, которые не только могут без всякого затруднения быть занесены в эту рубрику, но, кроме того, имеют объективное основание, т. е. соответствуют определенной природе вещей. Среди

различных видов смерти есть имеющие в себе особую черту, заключающуюся в том, что смерть является

делом самой жертвы, что страдающим лицом является сам действующий субъект; с другой стороны, можно с

определенностью сказать, что общераспространенное мнение о самоубийстве именно этот момент считает для

него характерным; внутренний мотив такого рода поступков с этой точки зрения не имеет определяющего

значения. Хотя в общем самоубийство представляют себе как положительный и неизбежно насильственный

поступок, который требует известной затраты мускульной силы, но вполне может случиться, что совершенно

отрицательное состояние или простое воздержание породят тот же результат. Можно лишить себя жизни, отказываясь от принятия пищи, точно так же, как и посредством ножа или выстрела. Вовсе не нужно, чтобы

покушение на самоубийство влекло за собой непосредственный смертельный исход, для того чтобы можно

было смерть признать результатом данного действия; причинная связь может и не быть прямой, от этого

нисколько не меняется самая природа явления. Иконоборец, жаждущий мученического венца, совершающий

сознательное оскорбление величества, караемое смертной казнью, и умирающий от руки палача, является

самоубийцей не в меньшей степени, чем тот, кто сам наносит себе смертельный удар; нет никакого основания

для различной классификации этих двух разновидностей добровольной смерти, если вся разница между ними

заключается только в материальных деталях исполнения. Таким образом, прежде всего мы получаем

следующую формулу: самоубийством называется всякий смертный случай, являющийся непосредственным

или посредственным результатом положительного или отрицательного акта, совершенного самой жертвой.

Но это определение недостаточно полно; оно не различает двух совершенно различных видов смерти.

Нельзя относить к одному разряду и рассматривать с одинаковой точки зрения смерть человека, страдающего

галлюцинациями, который выскакивает из окна верхнего этажа, думая, что оно находится в уровень с землей, и смерть психически здорового человека, убивающего себя вполне сознательно. Ведь, строго говоря, почти

нельзя указать такого смертельного исхода, который не был бы близким или отдаленным последствием того

или иного поступка самого пострадавшего лица. Правда, причины смерти чаще лежат вне нас, чем внутри нас, но они влияют на нас только тогда, когда мы сами вступаем в сферу их действия. Можно ли утверждать, что

смерть только тогда может называться самоубийством, когда сама жертва, совершая поступок, знает, что он

будет иметь смертельный исход? Что только гот действительно убивает себя, кто хочет этого, и что

самоубийство есть намеренное убийство самого себя? Прежде всего это значило бы определить самоубийство

при помощи такого признака, который, каковы бы ни были его интерес и важность, лишь с трудом поддается

наблюдению, а, следовательно, не легко может быть установлен. Как узнать, что именно заставило

действующее лицо решиться на самоубийство; и, когда он решился, желал ли он именно смерти или

преследовал другую какую-нибудь цель? Само намерение есть слишком интимное проявление воли и может

быть рассматриваемо извне только самым грубым и приблизительным образом; оно ускользает даже от