Самоучитель по философии и психологии

Забавно, наверное, было бы составить своего рода сжатое либретто, где выстроятся в один ряд все участники грядущей драмы - «слабые звенья системы», «ошибочные ходы», «пагубные интеракции». О чем вы хотите думать? Об истощении запасов энергоносителей вследствие их ограниченности и роста потребления? Неизбежных экологических катастрофах, когда ученые умы приспособят к использованию, например, океан или воздушную стихию? Демографическом апокалипсисе, когда количество стариков, чья жизнь на фоне безнадежно слабеющих мозгов будет продолжаться сверх установленной природой меры? Или кого-то заинтересует вопрос о том, как воинственно «первый мир», будет защищаться от экспансии «человеческого материала» мира «третьего»? Может быть, вам интересны процессы накопления генетических дефектов в нитях ДНК, испорченных антропогенной выбраковкой естественного отбора? Возможно, вас заинтересует коллапс, организованный последним геополитическим «колоссом», или девальвация его же фиктивных «денег»? Еще есть вариант подумать о террористическом буме и провоцируемой им панике «добропорядочных граждан», о новом фашизме, о том, как цивилизация потребления потребит самою себя, о вирусах, побеждающих неповоротливые вакцины…

О личности инициирующего агента остается только гадать, расчерчивая весь ансамбль вероятностей, но сие есть приятное угадывание - мы не заложники с этой минуты, мы увлеченные зрители, наша роль куда более приятна, чем какая-либо иная. Впрочем, так или иначе, но мы, согласно расчетам, застанем-таки кульминационный момент. Начинается действие, мы с интересом разглядываем сценографию - здесь место грядущей гибели Цивилизации. Третий звонок, представление начинается! Завязка сюжета, главные герои, интрига… Не пропустите захватывающее шоу, последняя гастроль началась, спешите видеть! Зрелище обещает быть потрясающим: в стадии своего немыслимого расцвета, на скаку, в апогее своей немыслимой славы с грохотом навернется огромнейшая из Цивилизаций, быть может, последняя из них! «Как мало ценит человек великое!» - воскликнул когда-то поэт, но забыл добавить: «Великое, если оно действительно великое, заставит себя ценить».

Впрочем, весь этот трагифарс меня мало интересует, однако в одном аспекте он занимает меня полностью: озвученная здесь тема, может быть, единственная, которая способна всецело объединить думающих людей, но позволяющая им при этом сохранить детскую непосредственность, открытость и веселость. Если выхода нет, нет необходимости и в какой-либо имитации - на фоне катастрофы мы странным образом способны обрести подлинное умиротворение.

НЕГЕРОИЧЕСКАЯ ЭПОХА

Мы живем в негероическую эпоху. Сознавать это тяжко… И даже не потому тяжко, что лишены мы возможности любоваться горением Героев (пусть даже фактическим горением на каких-нибудь лицемерных кострах какой-нибудь лицемерной инквизиции), а потому, что мы стали массой, безликой массой, которая совершенно импотентна без своего Героя. Она должна была бы жаждать Его и, возможно не осознавая того, действительно жаждет. В конечном счете он - то, что ей нужно, то, без чего она превращается в тлетворную жижу. Но именно вследствие этой своей абсолютной импотенции она совершенно не способна воспринять своего Героя - для этого тоже кое-что нужно, в противном случае он может быть только насильником.

Реплика о «Герое» из уст современного человека, наверное, звучит смешно, и я рад был бы смеяться со всеми. Ведь смешно, право! И в этом-то все - все смеются: «Какие сейчас герои?! О чем речь?! Куда там!» Сейчас даже Нобелевскую премию не могут вручить человеку - нет такого человека, только «группа ученых». Однако же такой человек, такие люди, безусловно, есть; возможно, их даже больше, чем мы можем себе представить. Но, будучи существами социальными, мы не можем быть человеком без других человеков, а другие человеки не способны воспринять Героя, поэтому его просто не может быть.

«Один шимпанзе - не шимпанзе!» - сказал один замечательный исследователь обезьян. Один человек… Один человек тонет в трясине непомерно разросшегося человечества, его голос глохнет (даже если бы ему и вздумалось кричать), не способный пробиться через бесчисленное эхо голосов, звучащих по тысячам телевизионных каналов, на сотнях тысяч радиоволн, со страниц миллионов печатных изданий и в вопиющей разноголосице Интернета. Это словно бы гигантский слой ваты, словно бы завеса над голосом - звукоизоляция, тишина… Ныне достойные Нобелевской премии (я упоминаю ее здесь лишь как символ) не делают ничего, чтобы позволило им получить эту премию, и это естественно для негероической эпохи, и в этом прочитывается ее обреченность.