Самовлюбленные, бессовестные и неутомимые. Захватывающие путешествия в мир психопатов

— Ничего себе, — удивился я. — Вот бы не подумал, что вас так заботит тот факт, нравитесь ли вы людям.

— Да, для меня это очень важно.

— Потрясающе…

* * *

Я чувствовал, что начинаю сердиться: проделать такой путь и увидеть, что в Тото полностью отсутствуют черты психопата. Он был очень скромным, застенчивым, весьма эмоциональным и с нормальной самооценкой. Вообще складывалось впечатление, что для человека с такими габаритами он странно незначителен. На самом деле незадолго до этого я получил признание, которое подтверждало пункт 11 («Беспорядочное сексуальное поведение»), хотя я считал этот пункт слишком пуританским.

— Я очень нравлюсь женщинам, — поделился со мной Тото. — У меня всегда их было много. Думаю, они любят мое общество.

Он скромно улыбнулся и пожал плечами.

— Сколько у вас детей?

— Семеро.

— А матерей у них сколько?

— Примерно столько же, — засмеялся Констан.

— По какой причине у вас так много женщин?

— Понятия не имею, — было заметно, что не врет и действительно не знает. — Мне всегда хотелось, чтобы их было много.

— А почему бы не начать отношения с одной?

— Хм… Наверное, все из-за моего желания быть любимым многими людьми. Для этого я и учусь им нравиться, соглашаясь со всеми. Поэтому им нравится мое общество, они чувствуют себя комфортно.

— А разве это не слабость? — задумался я. — Это ваше невероятное желание нравиться окружающим.

— Нет, что вы, — Тото внезапно оживился, снова засмеялся и как-то грозно помахал мне пальцем. — Это точно не слабость!

— Уверены?

— Конечно! Я вам объясню, — мой собеседник улыбнулся и подмигнул. — Людьми, которые вас любят, можно манипулировать, добиваясь таким образом всего, что вам нужно.

Я был ошеломлен.

— То есть на самом деле вы не особо хотите, чтобы вас любили?

— Пожалуй, нет, — кивнул он. — Джон, я вам открываю свои самые сокровенные тайны.

— А когда вы сказали, что вам неприятно, когда вас не любят, вы же имели в виду собственные чувства, так? Это задевает ваш статус.

— Да, совершенно верно.

— Как же вы тогда умудряетесь нравиться людям?

— Смотрите, — подмигнул он и повернулся к пожилому мужчине, дети и внуки которого только ушли. — У вас чудесная семья!

Заключенный радостно улыбнулся, показывая, как ему приятно.

— Спасибо большое! — ответил он.

Тото посмотрел на меня и важно улыбнулся.

— Что насчет сочувствия? — поинтересовался я. — Вы жалеете людей? Сопереживаете им? Это ведь тоже считается слабостью.

— Нет, — сразу ответил он. — Никакого сочувствия, — Тото дернул головой, как лошадь, в глаза которой лезут мухи. — Подобных эмоций я никогда не испытываю. Вы же о жалости к людям?

— Да.

— Я не жалею людей.

— А как насчет эмоций? — продолжал настаивать я. — Вы же мне сказали, что очень эмоциональный человек. Однако сильные эмоции тоже можно назвать слабостью.

— Но ведь можно выбрать ту, которая мне нужна в данный момент, — ответил он. — Нет, сегодня я вам точно раскрою все тайны.

— Как насчет трех женщин, которые давали показания против вас в суде? Вы что-нибудь чувствовали к ним?

Тото раздраженно выдохнул:

— Эти три тетки сказали, что неизвестные мужчины в масках пытали их и насиловали, а потом еще и бросили умирать, и несли прочий вздор, — он нахмурился. — Они с чего-то решили, что это члены Фронта за развитие и прогресс Гаити. Но это только потому, что они были в форме. А обо мне вообще рассказывают, что я насиловал женщин, чтобы почувствовать власть.

— Что с ними произошло, по их словам?

Он небрежно ответил:

— Ну, одна сказала, что ее избили, изнасиловали и оставили умирать. Какой-то врач, — на этом слове Тото изобразил пальцами кавычки, — вроде как был свидетелем, что от одного из парней она забеременела.

Естественно, все, что про него говорили, он отвергал, считая слова лживыми. Все до одного обвинения называл клеветой. А если я хочу узнать все подробности, могу подождать выхода его мемуаров «Эхо моего молчания».

* * *

Я спросил, нравятся ли Тото заключенные, с которыми он отбывает наказание. Как и ожидалось, он ответил отрицательно. Его раздражают те, кто все время «хнычет и ноет, и жалуется. А еще воры. Можно меня называть убийцей, если хочется, но только не вором. Еще не люблю лентяев и слабаков. Лжецов вообще ненавижу».

Констан сообщил мне, что отлично контролирует себя. Ему часто хотелось вышибить мозги кому-нибудь из «соседей», но такого он себе не позволяет. Вот, например, вчера во время обеда один из заключенных ел суп и ужасно чавкал: «Чавк-чавк-чавк». «Ты не представляешь, как он меня бесил. Все время этот звук. Очень хотелось дать ему по морде, но я подумал, что нужно просто подождать, потому что скоро это закончится. Так и произошло, он перестал чавкать».

Тото вздохнул и внимательно посмотрел мне прямо в глаза:

— Я трачу здесь время впустую, Джон. Вот что самое страшное. Я теряю время.

* * *

Наши три часа прошли — встреча закончилась. На выходе из тюрьмы охрана спросила меня, с какой целью я решил навестить Тото Констана. Я ответил:

— Я хотел узнать, психопат он или нет.

— Ну не-е-ет, он точно не психопат, — хором отозвались двое.