Самозванец. Повести и рассказы

Магараджа вздохнул и закрыл правый, рассерженный глаз. Тогда половина мира исчезла. Она была дрянной, гадкой и раздражала, но без нее было страшно, и он закрыл оба глаза.

— Завяжите мне глаза, — приказал он, доставая из нагрудного кармана шелковый прохладный платок.

Очутившись в полной темноте, магараджа успокоился. Ему вспомнился скворец-майна, которого он в детстве держал в клетке на бирюзовой террасе. Время от времени скворец впадал в истеричное настроение, бился о золоченые прутья и орал. Тогда стражник накрывал его шалью, и птица засыпала.

Магараджу тоже потянуло в сон. Он осознал себя внутри собственной клетки, но в темноте нельзя было даже определить, золотые ли у ней прутья. Он двинулся к беседке, и свита потянулась за ним.

Повязка на глазах совершенно не смущала его. Магараджа мог с закрытыми глазами играть в шахматы или вышивать золотом, так было даже удобнее. Обычно он не делал этого из скромности, но сейчас был случай особый.

Свита тоже закрыла глаза. Телохранители шли, прикрывшись ладонями, женщины — рукавами, собаки занавесились висячими ушами. Дети просто зажмурились, причем проказник Аджар продолжал щипать исподтишка сестренку Анас.

Расположившись в беседке, магараджа приказал доставить к нему чаю, зефирных пирожных и доктора Арани. Двое телохранителей отправились выполнять, а двое оставшихся, не открывая глаз, отгоняли мух и комаров. Дети устроили возню на полу беседки, задействовав совочки, машинки, собак и ноги взрослых.

Когда прибыл Арани, тощий лысый брюзга, ядовитый, как кобра, и мудрый, магараджа сказал ему:

— Сегодня с утра я пытался вспомнить свой сон и вспомнил только наполовину. Но то, что вспомнил, то теперь никак не могу забыть. Из-за этого я сижу теперь с повязкой на глазах, и у меня чешется переносье.

— Что же ты видел, магараджа? — спросил Арани, оглядывая пациента.

Магараджа скормил кусочек зефирного пирожного одной из собак и вытер руку о ее спину.

— Мне приснилось, что ко мне привели новую наложницу. У нее были синие зубы, а в пупке помещался крупный алмаз. Одна ее подошва была покрашена хной, другая — охрой. Я возлег с ней и не успел кончить, как она понесла. Живот у нее рос на глазах и покрывался мозаикой, как спина черепахи. Она сказала, что родит мне сына, и это все, что я помню.

— Может быть, на этом месте ты проснулся, магараджа? — спросил доктор.

— Нет, лекарь. Я точно знаю, что нет.

— Сюда идет полковник Стасов, — доложил телохранитель.

Магараджа обрадовался и встал, чтобы приветствовать друга. Арани не любил Стасова. «Этот человек, — говорил он, — настоящий европеец. Он слишком хорошо воспитан, чтобы взять с блюда последнюю конфету, но всегда успеет сцапать предпоследнюю». Поэтому Арани спрятался в кустах жасмина.

Сергей Юрьевич Стасов был полковник КГБ в отставке. Магараджа именовал его полковником по старой памяти. Знали они друг друга с 1980 года. В дни Олимпиады магараджа впервые посетил Москву. К спорту он не проявил ни малейшего интереса, чем возбудил любопытство особых органов. Курировать загадочного индуса поручили Стасову, тогда еще капитану.

Поселившись в гостинице при речном вокзале, индийский гость ежедневно выходил гулять в парк Покровское-Стрешне-во, где кормил уток, любовался купальщицами или играл в шахматы со своим слугой. Был он тогда молод и неженат.

Во время одной из таких прогулок в его номер забрался вор из местных. За номером, естественно, наблюдали и ворюгу взяли почти сразу, посчитав его связным агентом. К разочарованию капитана Стасова, при нем не оказалось ни микрофильмов, ни шифрованных посланий, словом, ничего интересного для КГБ. Вор украл у богатого индуса два костюма, десяток перстней и золотую курильницу для благовоний. Все это капитан Стасов счел нужным вернуть владельцу. Вечером того же дня он постучал в его номер, представился, извинился и отдал похищенное. Индус отнесся к происшедшему с юмором. Изъяснялись они на великолепном английском. С этого и началась их дружба. Да почему бы и не подружиться на белом свете двум тонким, образованным людям?

С той поры магараджа приезжал в Москву каждые три года. Увеличился штат его слуг, появились жены, наложницы и как следствие — дети... В 98-м году, уже полковником в отставке, Стасов снялся на фото, весь обвешанный смуглыми глазастыми чертенятами. Эту фотографию хранит у себя любовница Стасова, писательница Ида Штокман. Поздними вечерами, когда Стасов ночует у себя, Ида смотрит на карточку и тихонько смеется...

Телохранитель налил Стасову чашку бергамотового чаю, и полковник, хмурясь, отхлебывал ароматный напиток. Сидевший в густом жасмине Арани отметил со злорадством, что полковник чрезвычайно похож на кастрированного кота.

Выслушав рассказ магараджи, Стасов угостился кубинской сигарой и промолвил: