Самозванка с короной

— Ты видела, чтобы я держал ее за руки при всех? Я не сказал, что ты не можешь восхищаться лордом Калеба издалека. Он кажется неплохим. Но он все еще лорд.

Гнев кипел в Мике. Она хотела спорить с ним, сказать ему, что он ничего не знал. Но она так долго играла леди, что не могла игнорировать то, что Эмир сказал о статусе Калеба. Она не знала, как он воспринимал ее отношения с Калебом, но лорды, которые заигрывали с простолюдинками, не оставались с ними. Эмир был в этом прав.

Но Мика не сказала ему этого. Она убрала ладонь брата с рукава.

— Идет война, — сказала она, стараясь выглядеть величаво. — У меня есть проблемы важнее, чем то, кто хочет держать меня за руку… и у тебя тоже.

Эмир вздохнул.

— Ясное дело. Просто будь осторожна.

— Буду, — Мика сделала паузу. — И спасибо.

Он отсалютовал.

— Я живу, чтобы служить, принцесса.

Мика показала ему язык и прошла по палубе. Она подмигнула лорду Арену, проходя мимо него. Он глядел на нее и даже не заметил, как Калеб ударил его деревянным мечом.

* * *

Ревновал лорд Арен к Калебу или нет, его симпатия к Джессамин осталась яркой. У них было не так много шансов поговорить. Арен занимался своими воинами — и морской болезнью — а Мика хотела избегать моментов наедине. Но когда она появлялась на палубе в облике Джессамин, Арен прекращал заниматься своим делом и смотрел, как она проходит мимо, или изящно кланялся, как делал и в Кэрроу.

Мика всегда тепло отвечала, но не могла заставить себя продолжить разговор, прерванный под водопадом, особенно после того, что сказал Калеб. Она решила, что Джессамин продолжит их отношения, когда будет собой.

А потом поздно вечером перед прибытием в Сильверфелл лорд Арен постучал в дверь каюты принцессы.

«Шелковая богиня» хорошо плыла, несмотря на угрозу войны и пиратов, и они собирались прибыть в гавань Сильверфелла вскоре после рассвета. Шторм успокоился, и ветер был приглушенным ревом снаружи.

Но Арену пришлось постучать во второй раз, чтобы они услышали его поверх скрипов и стонов корабля.

— Это Арен, принцесса, — позвал он из-за двери. — Можно войти?

Мика не успела ответить, Джессамин вскочила на ноги.

— Притворись, что спишь, — прошипела она.

— Но…

— Живо! И не шевелись, пока я не позволю.

Мика плюхнулась на кровать и закрыла глаза. Дыша медленно и глубоко, она слушала, как Джессамин ответила на стук.

— Чем могу помочь, милорд?

— Добрый вечер, мисс Мин. Я бы хотел поговорить с вашей леди.

— Она спит, милорд. Сказала, что отрежет мне уши и скормит рыбе, если я разбужу ее.

— О, тогда не нужно ее беспокоить. Я не должен был приходить так поздно.

Разочарование в его голосе заставило Мику задумать, что он ожидал получить, постучав в дверь Джессамин посреди ночи, когда все должны были спать.

Арен не ушел сразу, и она пыталась услышать, что он сказал дальше:

— У меня не было шанса спросить, в порядке ли вы, после реки. Я беспокоился за вас.

Пауза.

— Да?

— Я боялся, что вы простынете после того, как я повел всех вас на природу, хотя близилась буря.

— Нет, я в порядке, — Джессамин звучала растерянно. — Хуже уже некуда, — она издала невеселый смешок, и Мика представила, как она указала на свое испорченное лицо, насколько его было видно из-под вуали.

— Можно узнать, что с вами произошло? — спросил лорд Арен.

— Пострадала в детстве от пожара.

— Это, наверное, было ужасно.

— Уже так сильно не болит, но и лучше не становится, — нотка уязвимости проникла в голос Джессамин. — Я не уверена, что станет.

— Почему у вас вуаль? Это обычай с вашей родины?

— Конечно, нет, — фыркнула Джессамин. — Мое лицо ужасное. Вы сами его видели.

— Я бы не назвал его ужасным, — сказал лорд Арен. — И вы смелая и уверенная женщина. Это важнее, чем милый облик, не думаете?

Джессамин молчала миг, и Мика приоткрыла глаз. Она не видела выражение лица принцессы, повернутой к лорду Арену на пороге. Когда она заговорила, ее голос был таким тихим, что Мика почти не слышала его.

— Спасибо, милорд. Я скажу принцессе, что вы заглядывали.

Лорд Арен поклонился и ушел. Джессамин еще долго смотрела в коридор.

Принцесса не говорила ничего о ночном визите Арена. Мика позволила себе надеяться, что слова Арена тронули ее, и правда будет раскрыта. Мика в последнее время часто принимала решения за Джессамин. Империя воевала, и обычный мимик из Стоунфосса не мог играть принцессу.

Но утром, когда они подплывали к Сильверфеллу, Джессамин надела чепчик и вуаль, а Мике вручила корону.

— Я жду твое лучшее выступление, Микатея. В Сильверфелле сейчас будет много аристократов. Мы не должны дать им повода подозревать нас.

Мика вздохнула.

— Да, принцесса.

Конечно, она не выдаст свою тайну из-за красивого мужчины.

Джессамин занялась замысловатым платьем, которое она выбрала для приема в Сильверфелле, синий сатин с серебряной вышивкой, контраст с ее простой туникой.

— Помни, — сказала она, — нам нужно убедить всех, что мы уверены в империи сейчас. Мы не боимся обсидианцев, и мятежники нас не пугают.

— Понятно.

— И не упоминай, что Пятый Талант из Двиндлмайра. Этот слух и так быстро разлетится.

— Как хотите.