Самозванка

– Конечно, конечно, – засуетился хозяин. – Марта вас проводит, а мы пока займемся скучными вопросами торговли.

Необъятных форм негритянка, топая слоновьими ногами, неторопливо шествовала по коридору. Златка остановилась – внезапная мысль посетила ее.

– Марта, – тихо окликнула она служанку.

– Да, госпожа?

– Где месье хранит письменные принадлежности?..

Стоя перед зеркалом, оправленным в резную раму, она тщательно, несколько раз стирая и подправляя, воспроизводила смутно припоминаемый рисунок. Тяжело вздохнув, девушка отложила гусиное перо в сторону, подула на плечо и скептически осмотрела творение.

– Ладно, сойдет на один раз, – огласила она окончательный вердикт. – Моду на тату придется вводить позже.

Еще раз полюбовавшись на самое себя, Златка показала язык отражению и осторожно, двумя пальцами, чтобы не размазать едва просохший рисунок, водрузила бретельку платья на место.

На деликатный скрип половых досок синхронно повернулись три головы: две французские и одна индейская. За время ее отсутствия мужчины переместились за небольшой карточный столик, стоящий рядом с камином.

Лакота-сиу выглядел так, как и должен выглядеть индеец. Высокий, поджарый, но широкий в кости. Бесстрастный взгляд глубоко посаженных серых глаз с надменной гордостью сверкал на татуированной физиономии дикаря. Толстая коса, тщательно обернутая узорчатой тряпочкой, ленивым удавом сползала с бритого черепа. Яркая одежда, расшитая бисером и украшенная шкурками горностая, висла мокрой бахромой, роняя крупные капли на вощенный до матового блеска пол. В общем – обычный, ничем особо не примечательный краснокожий. Златка мысленно рассмеялась – именно так она и представляла себе коренного жителя Америки.

– Знакомьтесь, Златка, это – мой друг, Сидящий Медведь, – представил индейца де Брюэ.

Девушка удостоилась едва заметного величественного кивка.

– А это – мадемуазель Златка.

Еще один неохотный кивок. Наступило молчание. Медведь пыхнул клубами ароматного дыма из полированной трубки красного дерева и неожиданно сказал:

– У тебя красивая скво, бледнолицый друг. Продай!

Прозвучало как требование. Де Брюэ отрицательно мотнул головой, тщательно пряча усмешку в глазах.

– Двадцать шкурок серебристого горностая, – продолжал упорствовать дикарь. Немного поразмыслив, он внушительно добавил: – Это много!

– У всего племени сиу не хватит мехов, чтобы купить меня! – дерзко заявила девушка.

Индеец окинул ее презрительным взглядом: женщины, не принадлежащие племени, были товаром. То, что товар попался разговорчивый, особой роли не играло. Он настойчиво повторил:

– Продай!

– Ты не ответил мне, вождь! – добавив презренья в голос, сказала Златка.

– Кто ты…

Девушка не дала ему договорить:

– Я не знаю, кто я такая. Но моя бабушка мне рассказывала, что когда-нибудь я переплыву Большую воду и там, в стране Великих равнин, у подножия Черных холмов, найду свой народ.

С этими словами она неторопливо опустила бретельку платья, обнажив прелестное плечико. Костилье шумно сглотнул слюну, де Брюэ нахмурился, а дикарь вонзился взглядом в искусно выполненный рисунок. Вопреки ожиданиям девушки он не стал падать на колени, воздевая руки к небу, и биться лысым черепом о паркет. Но невозмутимость его покинула: индеец побледнел.

– Ты все еще хочешь меня купить, вождь? – с вызовом спросила Златка.

– Прости меня, дочь Великой Совы! – глухо покаялся краснокожий дикарь. – Сидящий Медведь совершил ошибку.

Костилье всхлипнул, торопливо извинился и быстрым шагом покинул комнату. Через мгновение сквозь приоткрытую дверь донеслись приглушенные рыдания с трудом сдерживаемого смеха. Индеец, подозрительно скосив глаза на всхлипывающий звук, вновь перевел взгляд на девушку. Златка поднялась из кресла, подошла к дикарю и покровительственно похлопала ладошкой по лысине. Глаза индейца испуганно порхнули в сторону. Через минуту, приняв прежний невозмутимый вид, он с затаенным ожиданием промолвил:

– Племя лакоты с радостью увидит у своего костра дочь Великой Совы.

Де Брюэ выразительно крякнул, а дикарь вопрошающе уставился на девушку. Глубокомысленно прикусив губу, Златка с достоинством ответила:

– Я принимаю твое приглашение, вождь. Но… не сейчас. Жди меня позже.

– Мы будем ждать, – эхом откликнулся дикарь. – Я оставлю проводника, чтобы дочь Совы пришла к нам по кратчайшему пути.

– Дочь Совы не может заблудиться в лесу! – отрезала девушка.

– Прости меня, – вновь смешался индеец.

– Ступай! – Она величественно взмахнула рукой. – А проводник… пусть остается.

Краснокожий дикарь молча кивнул и, столкнувшись в дверях с краснорожим Костилье, исчез, словно его и не было. Шевалье несколько секунд прислушивался к затихающим шагам, затем с облегчением разразился хохотом. Де Брюэ укоризненно покачал головой и требовательно спросил:

– И к чему весь этот спектакль?

– В горах Дакоты есть все, что нужно любому государству.

– А именно?

– Золото и армия, – напомнила девушка.

– Это сиу-то армия? – насмешливо усмехнулся де Брюэ.

– Они смелы, воинственны и… не предают друзей, – задумчиво произнесла девушка. – Если их вооружить, то на первое время хватит.