Самозванцы в России в начале XVII века. Григорий Отрепьев

К концу первых двух недель похода самозванец оставался в пределах Львовщины. Во время остановки в Глинянах в начале сентября был проведен смотр, на котором шляхта выбрала себе командиров. В полном соответствии с волей Мнишека сам он был избран главнокомандующим, а Адам Жулицкий и Адам Дворжецкий — полковниками, сын Мнишека Станислав стал командиром гусарской роты. Таким образом, Мнишек, его ближайшие друзья и родственники сосредоточили в своих руках все командование армией самозванца.

К началу сентября армия Мнишека насчитывала около двух с половиной тысяч человек. В нее входили пятьсот восемьдесят гусар, пятьсот человек пехоты, тысяча четыреста двадцать казаков. К моменту перехода границы численность казаков увеличилась до трех тысяч. Лжедмитрия поддержали главным образом реестровые казаки, находившиеся на службе у короля. Запорожцы отклонили сомнительную честь участия в войне с Россией. Летом 1604 года запорожский старшина Семен Скалозуб, получив казну от Бориса, собрал три тысячи семьсот казаков и ушел в поход на Черное море, к турецким берегам.

Арест атамана Корелы и других послов Войска Донского помешал самозванцу получить своевременную помощь от вольных казаков с Дона. Однако по настоянию короля Острожский освободил Корелу из-под стражи и отпустил его восвояси.

Вскоре из Самбора на Дон выехал литвин Счастный Свирский с запорожцами. Он отвез казакам «царское» знамя — красное полотнище с черным двуглавым орлом посредине. Донцы снарядили в Польшу новых послов. Они явились в лагерь самозванца 25 августа 1604 года. В грамоте казаки подтвердили свою готовность выступить на помощь своему «прирожденному государю». Чтобы ободрить своих сторонников, Юрий Мнишек распустил слух о найме «царевичем» десяти тысяч донцов.

Московские власти направили на Дон дворянина Петра Хрущева, с тем чтобы предотвратить смуту среди донских казаков. Прошло десять лет с тех пор, как правитель Борис Годунов предлагал донцам принять Хрущева в их столице Раздоры в качестве головы. В то время вольные казаки категорически отвергли домогательства Москвы. В 1604 году миссия Хрущева также завершилась провалом. Казаки связали царского посланца и увезли в Польшу, где выдали Отрепьеву. Как выяснилось на допросах, Хрущев должен был склонить донцов к участию в войне с «царевичем».

Канцелярия Мнишека подвергла «допросные речи» Хрущева тенденциозной обработке, превратив их в памфлет, который был немедленно использован для воздействия на польское общественное мнение. Авторы памфлета приписали Хрущеву басню о том, что вдова Федора царица Ирина признала «царевича» природным государем и за это, по слухам, была убита своим братом Борисом Годуновым, а в Москве царь приказал умертвить «двух главных господ» — Смирного Васильева и Меньшого Булгакова — только за то, что те пили у себя дома за здоровье царевича Дмитрия. «Главные господа» были в действительности царскими дьяками: Васильев служил в приказе Большого двора, а Булгаков — в Казенном приказе. Оба благополучно пережили и Годунова и самозванца. Примечательно, что Булгаков пользовался полным доверием царя Бориса до самой смерти последнего. 19 марта 1605 года «подказначей», как его именовали англичане, Меньшой Булгаков привез английским послам царские подарки. Приведенный факт обнаруживает лживость составленных людьми Мнишека «допросных речей» Хрущева. Ни малейшего доверия не внушает воспроизведенная в памфлете запись разговора между Хрущевым и знатным воеводой Петром Шереметевым, который будто бы заявил: «Трудно против прирожденного государя воевать».

Небылицы насчет жестоких казней в Москве понадобились Мнишеку для того, чтобы изобразить Бориса тираном и оправдать вторжение в Россию, якобы предпринятое в защиту справедливости, в интересах законного государя московского.

Мнишек самовластно распоряжался делами в стане «царевича». Он бдительно следил за московским православным людом, пополнявшим ряды сторонников самозванца. В свою очередь, русские с тревогой наблюдали за действиями католиков-«латынян» и прочих врагов «истинной веры», окруживших их «законного государя» со всех сторон. Неблагоприятные толки дошли до Юрия Мнишека, и он решил прибегнуть к строгостям, чтобы поставить московитов на место. Воспользовавшись доносом одного из русских, сенатор велел схватить сына боярского Якова Пыхачева и без суда казнил его. Мнишек сам сообщил об этой казни папскому нунцию, пояснив при этом, будто Пыхачев был подослан в Самбор Борисом Годуновым для убийства «царевича». Однако поверить его версии трудно. Сандомирский воевода не упускал случая очернить Бориса, чтобы оправдать войну с ним. По словам Варлаама, Пыхачев пострадал из-за того, что называл «царевича» Гришкой Отрепьевым, иначе говоря, усомнился в его царственном происхождении.