Самураи державы Ямато

Доспехи конных «боевых холопов» дополняла большая защитная накидка-«хоро» (порой натягивавшаяся на бамбуковый каркас; в противном случае «буси» в бою нередко, в ущерб собственной безопасности, но для большего удобства, обматывали «хоро» вокруг бедер или пояса, чтобы она не мешала действовать им метательным или ударным оружием), крепившаяся за спиной у всадника, чтобы защитить «буси» от случайного попадания неприятельских стрел в щель между пластинами его брони. «Хоро» имела в длину около двух метров и крепилась на шее и талии самурая. Во время движения на лошади под порывами ветра «хоро» раздувалась, как парус, и гасила ударную силу попавших в нее стрел.

Конные «боевые холопы» средневековой Японии, естественно, заботились и о защите своих верных боевых товарищей-коней. Корпус боевого коня обычно защищали попоной из звериных шкур, на конской груди крепились с помощью шнуров металлические пластины, а на голову коня надевалась рогатая маска (конская личина, имевшая, например, вид бычьей, буйволиной или оленьей головы, а иногда — вид головы сказочного дракона — благо японские, китайские, корейские и индокитайские драконы изображались часто с рогами и головами, чем-то напоминающими лошадиные).

Мастера, изготавливавшие военное снаряжение, во все времена пользовались в Стране восходящего солнца огромным уважением и почетом — почти таким же, как кузнецы-оружейники, ковавшие мечи. История донесла до нас имена наиболее выдающихся, таких как представители рода оружейников Миотии, занимавшихся изготовлением военного снаряжения начиная с XIII века.

С течением времени, а также в связи с постепенным изменением жизненного уклада самурайского сословия, эти мастера меняли свой стиль. Пока в Стране восходящего солнца и за ее пределами шли нескончаемые войны, основное внимание достигших высочайшего степени мастерства японских оружейников было сосредоточено, в первую очередь, не на богатстве украшения доспехов «боевых холопов», а на их прочности и надежности. В мирное время, наоборот, главным стало декоративное оформление лат. Творения японских оружейников мирного периода по праву могут считаться подлинными шедеврами военного и ювелирного искусств одновременно.

Самураи сражались с диким неистовством, без тени колебания бросаясь в самую гущу схватки, не страшась смерти. Они предпочитали самоубийство плену. С побежденными врагами самураи могли поступать безжалостно или равнодушно, но порой — со снисхождением, состраданием и даже с уважением, то есть по-рыцарски. Личная честь и честь их дома были для них высшей ценностью. Глубочайшим позором считался бесчестный поступок — для самурая лучше было расстаться с жизнью, чем запятнать себя низким деянием.

Как уже говорилось выше, «война Гэмпэй» закончилась в 1185 году. Этот кровавый пятилетий междоусобный вооруженный конфликт ознаменовал собой последний предшествующий монгольско-китайско-корейскому нашествию триумф японского конного воина-самурая. В ту пору император и придворная знать еще питали надежду, что теперь, после триумфальной победы над воинским домом Тайра, воинский дом Минамото, их старый вассал и союзник, вернет им хотя бы часть утраченной верховной власти. Но они глубоко заблуждались. В действительности осознавший свое могущество глава одержавшего победу самурайского воинского дома Ёритомо Минамото (1147–1199) вовсе не думал делиться властью ни с кем — даже с самим Божественным Тэнно (а уже тем более — с придворным окружением императора). Наоборот; он был твердо намерен навечно закрепить господство самурайского сословия над Страной восходящего солнца. Что касалось священной особы Тэнно, то Его Величеству императору надлежало и впредь оставаться божественным символом страны Ямато. Однако светская власть должна была навеки перейти к японским «боевым холопам».

После своей победы над воинским домом Тайра Ёритомо Минамото принял целый ряд решительных мер по укреплению собственной военной и политической власти. Как мы помним, в 1192 году Ёритомо объявил себя Верховным главнокомандующим — «сегуном». Небольшой приморский городок (а если быть точнее, рыбацкое селение) Камакура (близ нынешней столицы Японии Токио), где размещалась его военная ставка, Ёритомо превратил в свою постоянную резиденцию, выстроив на месте никому не ведомой рыбацкой деревушки великолепный город. Камакура находилась в трехстах километрах северо-восточнее императорской столицы Киото, по ту сторону «японских Альп». Таким образом, старый мир императорского двора и новый центр самурайской власти должны были быть навсегда отделены друг от друга. Божественный император по-прежнему существовал, формально «царствовал» и пользовался всеобщим уважением, но отныне не принимал участия в управлении империей Ямато.