Самвел

Комнатные подростки-слуги из золотых изящных сосудов лили на руки присутствующим душистую розовую воду; те омывали ею себе лицо и волосы, затем подходили к столам, чтобы отведать новогодних сладостей. Там были всякого рода яства, среди которых главное место занимали сушеные фрукты семи сортов: дары родной земли.

Роскошно одетые слуги, с венками из роз на головах, держали в руках большие серебряные кувшины, наполненные сладкими напитками и вином. Они непрестанно разливали напитки в золотые кубки и подносили их гостям.

На дворе играла музыка. Пел сладкоголосый гусан.

Прием посетителей продолжался довольно долго. Гости являлись один за другим, и, выслушав приятные речи княгини, удалялись в смежную комнату в ожидании торжественного жертвоприношения. Там гостям воздавался особый почет. Здесь они более свободно предавались удовольствиям: беседовали, смеялись, и каждый открыто выражал свою радость.

После окончания приема мужчин начался прием женщин. Их число было не столь велико. Представлялись лишь женщины, жившие в замке, и жены некоторых военачальников.

В священном храме огня уже началось богослужение.

В той части замка, где исстари стояла родовая церковь Мамиконянов, где в кельях жили придворный священник и другие церковные служители, теперь было устроено персидское капище. Мать Самвела велела сломать церковь и на ее месте построить капище. А в кельях христианского духовенства жил теперь главный маг дворца со своими помощниками.

Посреди высокого с колоннами храма, на мраморном квадратном столе пылал священный огонь Ормузда. Неугасимое пламя поднималось к высоким сводам капища. Маги в белых одеяниях, натертые душистыми маслами, звонили в маленькие колокольчики и с пением ходили вокруг огня. Толпа молящихся стояла на коленях под сводами храма, слушала пение и в трепете падала ниц перед божеством.

Перед храмом стояли сто крепких, без пятен, белых, как снег, баранов с позолоченными рогами. Они были предназначены для жертвоприношения.

В этот день все молящиеся должны были отведать жертвенного мяса.

Когда началась церемония жертвоприношения, явилась окруженная многочисленной блестящей свитой княгиня Мамиконян. Она торжественно приблизилась к порогу священного храма и, войдя в него, с глубоким благоговением поклонилась огню и затем трижды обошла жертвенник.

В это время в толпе внезапно произошло какое-то смятение, пронесся шепот, который вскоре перешел в радостные крики. Удивленные глаза всех были обращены к главным воротам замка.

К храму быстрыми шагами приближался высокий молодой человек, за ним следовал большой отряд вооруженных людей.

«Самвел…» — раздавалось из уст в уста, и тысячная толпа, расступаясь, давала ему дорогу.

Молодой человек подошел к храму.

— Самвел! — воскликнула мать, выбежав из храма и обнимая сына.

Потрясающая и страшная встреча!

— Ах, как я рада, как я счастлива, дорогой Самвел! — говорила истосковавшаяся мать, не выпуская сына из своих объятий. — Ты вступаешь в родной замок в счастливую минуту, когда твоя мать празднует великий праздник начала весны. Твое присутствие, дорогой Самвел, придаст новый блеск этому празднику.

Неожиданное зрелище так потрясло, так взволновало Самвела, что он совсем растерялся и не знал, что ответить матери.

Она взяла его за руку и повела в капище.

Самвел печальным взором посмотрел на огонь, посмотрел на магов. Перемена была слишком неутешительна. Он вспомнил, что это капище стоит на месте той самой церкви, где молились его предки и в священной купели которой он был крещен.

— О, мать! — воскликнул он грозно. — Я считаю себя несчастнейшим из людей. Возвращаясь в родной дом, я нахожу поруганным все, что было свято для меня в этом доме. Если я сын тебе — погаси этот огонь.

Глаза матери сердито блеснули, она ответила в сильном гневе:

— Самвел! Я не могу быть убийцей божества! Если ты мне сын, то преклони колена перед той святыней, которую чтит твоя мать.

— Ну, если так, я уничтожу сам твоего бога!

— Не посмеешь, Самвел!

Главный маг и его служители в страхе отшатнулись в сторону. Воины Самвела окружили их. Толпа, затаив дыхание, напряженно ждала, чем кончится этот страшный спор между матерью и сыном. Некоторые из приближенных княгини схватились за мечи, с гневом ожидая ее приказаний. Воины Самвела заметили это и тоже взялись за оружие.

Неудержимая ярость охватила Самвела. Лицо его в этот миг стало ужасным. Он с глубоким волнением обратился к матери:

— Повторяю, мать, погаси огонь!

— Это невозможно, Самвел!

— Повторяю еще раз: погаси эту скверну… иначе…

— Что иначе?

— Иначе я залью ее твоею кровью…

— Злодей!..

— Пусть люди назовут меня злодеем, пусть люди назовут меня убийцей! Вот этот меч, который убил изменника-отца, убьет и отступницу-мать…

С этими словами он протянул руку к голове матери, схватил длинные пряди ее волос и притянул к жертвеннику. Меч сверкнул, горячая кровь брызнула на жертвенник…

Из толпы послышались радостные крики:

— Она заслужила это!

Послесловие

Раффи и его «Самвел»

I