Самый черный день

Егор патриот | 16 февраля 2016, 23:13

ребят вы же сами понимаете что американцы соими жопными спутниками нифига не сделают а про ядерные подлодки бред у нас их не 2 будет а 20 и будут наводится они со всех точек планеты и американцы даже не узнают откуда был удар к тому же у американцев система про Патриот ничего не сделает даже против нашего тополя)))

Толян Исаев | 17 февраля 2016, 16:05

Если и будет эта самая война, то в ней победит Россия, это 100 % а наш тополь им ещё на жопу глаза натянет у них нет такого мощного оружия как тополь-м да и против России затевать войну-это всё равно что идти на верную смерть да ещё и мир под удар подставлять

СВОЙ | 17 февраля 2016, 17:46

мы америку в рот ебём всю жизнь и Умничка тоже там у буша подсосала правильно?)) эти уебаны всему миру должны? а теперь все кто за америку подумайте: американцы в Ираке помните?? так вот если они с такой маленькой страной не справились то куда им на РОССИЮ нападать??? а? тем более Вовану респект и американ мен мудаебище)) америка сосет яйца всю жизнь))

Вечерняя трапеза оказалась более скудной, но куда более размеренной. Все-таки крыша над головой — великая вещь. Даже Мишутке перепал маленький сгусточек макарон, чтобы спал спокойней. Единственным неприятным открытием стало то, что дядя Костя с дядей Толей довольно скверно пахли. На улице это было незаметно, а в тесной бытовке запах был очень ощутимым. В добавок ко всему, оба решили немного расслабиться и, развалившись на каких-то пиломатериалах, стянули с себя носки, штаны и разложили их тут же сушиться. Их видавшие виды кроссовки стояли в углу и воздуха тоже не озонировали. Рита вышла на улицу подышать.

Вернувшись, она застала мужчин за неторопливой беседой. Мишутка спал на обеденном столе и она решила разместиться на верстаке — все-таки не на полу… Отвернувшись к стене, Рита очень хотела поскорей уснуть, но дяди периодически повышали друг на друга голос, и заснуть она так и не смогла.

— Слышь, красавица, а с «отпрыском» что делать будем? — обратился к ней вдруг дядя Толя.

— А что с ним делать? Картошки-то нам подкинули из жалости.

— Не, ну это ясно, а если мы вдруг тут обоснуемся? Нам он зимой не нужен.

— Ну оставим где-нибудь…

— Не, мать, это жестоко. В такое время никто его не подберёт, будет орать, мучиться…

— А что мне ему, голову топором отрубить?

— Ну, не знаю, хотя на мой вкус так даже гуманней.

— Надо будет — отрублю, а сейчас дайте уже поспать.

— Слыхал, Костян, какая баба к нам прибилась боевая! А вот ты, к примеру, знаешь, кто довёл до такого, что бабы детей извести готовы? А я тебе скажу — выродок этот черномазый! Вот попался бы он мне — вот этими самыми руками бы придушил.

— Ты о ком? — отозвался нехотя дядя Костя.

— Об обезьяне этой, об Обамке. Но, слава Богу, теперь то им там кирдык пришёл. Будут знать, как задираться. А то, ишь, все им должны, видите-ли, всеми командуют. Ну? И где те командиры теперь? Ась?

Рита пыталась заснуть и уже почти привыкла к их голосам, но ситуацию осложняло то, что дядя Толя после каждой значительной, на его взгляд, фразы, истово чесался. Как только до Риты долетал звук поскрипывающих досок и характерные звуки расчесывания — ее накрывала очередная волна «чудных» запахов из под Толиной майки.

— А я, например, уверен, что наши уже в Вашингтоне. Или на Аляске, на худой конец. А чё? Пусть отдают в качестве компенсации.

Костя лежал тихо и только негромко одобрительно покряхтывал, своеобразно поддерживая разговор.

— Ты, Костян, что думаешь, зря мы тогда тактическим оружием по этим уродам вмазали? Нет, Костян, не зря. Там наши ребята гибли, между прочим, и Обамку это касаться вообще не должно было. Наши соседи — мы тут сами разберёмся! Нет ведь, полез, сучий потрох, лекции нам читать, как нехорошо ядерным оружием хуячить. А сами что? Забыли Хиросиму? То есть, им можно, а нам нельзя? Ультиматум предъявил… Вот ему, блять, ультиматум! Понял?