Самый длинный день в году

Вскоре Мартин Людвиг Борман находился на конспиративной квартире, которую снимал для собственных нужд. Мало ли с кем нужно встретиться секретарю Гитлера, так не в кафе, напичканном подслушивающей аппаратурой это делать. То, что Гейдрих адрес этой квартиры знал, Бормана разозлило не на шутку: он был уверен, что это место не засвечено, и теперь прокручивал в уме, что тут было сказано и кому. На квартире Бормана ждал Борман. Точнее, его двойник. Двойник был очень похож, вообще-то он должен был изображать Мартина на очень больших публичных мероприятиях, находясь в тени двойника Гитлера. Но сейчас произошел слишком тотальный обмен ролями: Филипп Рудигер стал Мартином Людвигом Борманом, а тот стал безвестным лейтенантом-цур-зее, которого загримировали, полностью побрив голову и снабдив при этом густой бородой и не слишком аккуратными усами, после чего он стал напоминать располневшего подводника Роберта Гизе. Ровно в пять утра четырнадцатого мая он покинул свою конспиративную квартиру, сев в автомобиль, который ждал его недалеко от дома. За рулем находился Альфред Хаусхофер, поэт и шалапут. Его отец был серьезным ученым, создавшим такое направление, как изучение геополитики, именно связи Карла Хаусхофера позволили наладить контакты с теми, кто симпатизировал Гитлеру на туманном Альбионе. Альфред же был при папе, но того стержня, который был у «железного Карла», е имел. Слишком эмоционален, слишком поэтичен, слишком развито воображение. Но выбирать было не из кого. Мотор коротко рыкнул, заводясь, машина довольно резво побежала по утреннему Берлину, не останавливаясь, они преодолели расстояние до Киля, а это почти три с половиной сотни километров, за шесть с половиной часов. Останавливались дважды — по самым важным причинам. В машине был запас бутербродов и кофе, которому сам Борман предпочел бы пару кружек пива, но нельзя. Перед Килем была еще одна остановка, и Альфред помог Мартину перебинтовать лицо, так, что борода и усы явно прочитывались, но и не более того. За время перехода на подлодке любой грим неизбежно бы потек, риск узнавания был слишком велик, вот и решили прибегнуть к такой древней, но надежной маскировке. Еще через полчаса они были на территории военно-морской базы Киля, где их машину уже ждали. Проводник в форме мичмана показал путь к причалу, где уже была организована группа встречающих: двое моряков и лейтенант флота[1] провели Бормана к «Сотке»: подводной лодке U-100, которым командовал капитан-лейтенант Йоахим Шепке. Семнадцатого марта этого года «Сотка» еле увернулась от тарана британского эсминца: 10-го мая Йоахим совершил удачную атаку на британский конвой, после чего отправился на запасную позицию в ожидании следующего конвоя. У него оставались неизрасходованными три торпеды в носовых аппаратах. Подлодка болталась недалеко от берегов Исландии, ночь была облачной, луны не было видно, находились в безопасном надводном положении, как на нее вышел этот лимонник, Йоахим так и не понял. Скорее всего, случайность, коими так богато море. Спасла «Сотку» какая-то дикая интуиция ее капитана, который внезапно отдал команду на погружение, подлодка дала малый ход, уходя под воду, в это же время выскочивший из темноты эсминец пронесся над тем местом, где пару минут назад находилась рубка. Их спасло это движение. Зато потом пришлось переждать мощную бомбардировку, вот только глубинками бросались два корабля: видимо, плотно патрулировали зону прохождения конвоя. Подводная лодка лишилась гидролокатора и получила повреждения, который заставили Йоахима вернуться в Киль, где «Сотку» стали срочно латать. Потом выяснилось, что U-100 заметили при помощи радара, эскортный миноносец «Ванок» пытался его протаранить, но безуспешно, потом к охоте на «Сотку» присоединился эсминец «Уолкер». Спасло немецких подводников быстрота погружения, какое-то звериное чутье их капитана и то хладнокровие, с которым экипаж перенес атаку глубинными бомбами. В принципе, уже в первых числах мая лодка была готова выходить в поход, но ее почему-то придерживали в Киле. Вскоре все стало ясно. На подлодку загрузили четыре секретные торпеды нового образца, имеющие экспериментальный бесконтактный взрыватель. Им предстояло испытать эти торпеды и описать особенности их применения. Капитан-лейтенант Шепке терпеть не мог подобные задания, но понимал, что испытывать новое вооружение все равно необходимо, раз эта участь досталась его лодке, чего уж там. А вот внезапное изменение маршрута его серьезно озадачило. Не понравилось? Это даже не то слово. Слишком много неприятностей от этого задания можно было огрести. И старый морской волк, которому не исполнилось и тридцати лет, в своих подозрениях был прав. Им предстояло всплыть у берегов Шотландии, строго в оговоренной точке в ночное время, дать условный сигнал на нужной частоте и ждать гостей, которые заберут пассажира, напрочь секретного. Морда пассажира была почти полностью замотана бинтами, из которых местами выбивались куски бороды да оставался открытым рот, но вот военно-морская форма на нем сидела как сюртук на пугале. После прибытия «пассажира», который сразу занял свое место в одном из изолированных помещений корабля, экипаж «Сотки» отправился в очередной рейд. К этому времени на счету Шепке значилось 40 кораблей потопленными и поврежденными, имеющими общий тоннаж 160 тысяч тонн (более 270 тыс. регистровых тонн), за что он был награжден рыцарским крестом с дубовыми листьями.