Самый глупый ангел

Они заключили маленький пакт: если он откажется от своих средств (дури), она не станет отказываться от своих (антипсихотиков) и, как следствие, обретет все его незамутненное внимание, а он в обмен получит лишь самые приятные аспекты личности Малютки Воительницы, в которую Молли временами перевоплощалась. Ему страшно нравилось ее общество и та периодическая странность, которую она привносила в его жизнь.

Но вчерашний вечер оказался чересчур. Когда Тео вошел в дом, ему хотелось… нет, необходимо было поделиться этой дикой историей про блондина с Молли — единственной, кто мог бы ему поверить и не упрекнул бы в том, что он торчок, — а она выбрала именно этот момент, чтобы перейти в режим озлобленной психопатки. Вот он и вышел из завязки, и к тому времени, как вернулся в хижину, дури было выкурено столько, что хватило бы уложить в кому целый растаманский хор.

Не для этого он высаживал и выращивал свой пятак. Совсем не для этого. Не как в старину, когда он возделывал триумфальный садик для собственного потребления. Отнюдь, лесок семифутовых липких кронштейнов для макух, украшавших самую опушку их участка возле хижины, был чисто коммерческим предприятием. И ради очень благого дела. Во имя любви.

Хотя перспектива вернуться на экран удалялась в никуда, Молли все эти годы продолжала упражняться с палашом. Раздевшись до белья на полянке у хижины или в одном спортивном бюстгальтере и тренировочных штанах, она принимала стойку «к бою» перед воображаемым партнером и принималась кружиться, прыгать, парировать удары, делать выпады, рубить и кромсать до полного изнеможения. Помимо того что ритуал этот в ней поддерживал невероятно хорошую форму, он дарил ей счастье, и Тео был неимоверно доволен. Он даже подбил Молли заняться японским кэндо, и она, что не очень удивительно, преуспела — постоянно выигрывала поединки с противниками вдвое крупнее себя.

А это косвенным образом подвело Тео к мысли выращивать коноплю коммерчески — впервые в жизни. Он пробовал и другие способы, но банки с непреодолимым упрямством отказывались давать ему кредит размером почти в полугодовое жалованье — на приобретение самурайского меча. Ну, не именно самурайского, разумеется, а просто японского — древнего японского меча, сделанного мастером Хисакуни из Ямасиро в конце XIII века. Шестьдесят тысяч слоев высокоуглеродистой стали, идеально сбалансированных и острых как бритва даже восемьсот лет спустя. То была «таси», изогнутая кавалерийская сабля, длиннее и тяжелее традиционных «катан», которыми самураи пользовались в пеших боях. На тренировках Молли понравится ее вес — примерно такой же, как у театрального палаша, который она прихватила с собой на память о неудавшейся карьере в кино. Кроме того, она бы оценила, что меч настоящий, и Тео надеялся, что Молли поймет: так он хочет сказать ей, что любит все ее стороны, даже Малютку Воительницу (просто о некоторые стороны тереться приятнее). Завернутый в бархат «таси» был теперь спрятан в глубине верхней полки у Тео в чулане — там, где раньше хранилась коллекция бонгов и кальянов.

А деньги? Ну, один старый друг по обдолбанным дням, биг-сурский плантатор, ставший оптовиком, был крайне рад выплатить Тео аванс под будущий урожай. Предприятие задумывалось как чисто коммерческое: начал, закончил и никто не пострадает. Однако теперь Тео ехал на работу укуренный впервые за много лет и чуял шкурой: вслед за плохой ночью и день выдастся нехороший.

И тут позвонила Дейл-Пирсонова подружка/жена/что-то — и спуск в преисподнюю начался взаправду.

Тео выкупал глаза в визине, заехал в «Морской рассол: наживку, снасти и отборные вина» за большим кофе и только после этого направился домой к Лене Маркес искать ее бывшего мужа. Хотя из происшествия у «Экономичного гипермаркета» в понедельник и десятка подобных стычек в прошлом было ясно, что их взаимная нелюбовь граничила с ненавистью, это не останавливало парочку и она время от времени объединялась ради привычного послеразводного секса. Об этом Тео мог бы и не знать — но Лена и Молли были хорошими подругами, а женщины имеют привычку обсуждать такие штуки.