Самый кайф (сборник)

Стали вступать в джинсовое движение музыканты. «Санкт-Петербург» полным составом. Виртуоз Ляпин. Случайно наткнулись с Джорджем на БГ, и тот вступил. Ватман у меня сохранился, и я смотрю сейчас на его потертую поверхность, перебираю фамилии: Старцев Саша (рок-журналист), девять работников тогдашней телепрограммы «О-ля-ля!», Сева Новгородцев (британский радиоведущий), Прохватилов – Селиверстов – Федоров (верхушка газеты «Петербургский литератор»), Андрей Измайлов (автор книги «Русский транзит»), Дмитрий Толстоба (классный поэт), Александр Кан (музыкальный критик), Виктор Топоров (злобный критик), Лейкин – Либабов – Кефт («Лицедеи»), Виктор Ращупкин (олимпийский чемпион по метанию диска), Коля Баранов (доктор химических наук), Шинкарев – Шагин – Голубев и другие «митьки», сексолог Лев Щеглов, холостяк Аркадий Спичка, много других известных и малоизвестных русских, немцев, американцев и одна француженка…

Вступали все, кому предлагалось, – никто не отказывался. Многие журналисты стали конгрессменами с удовольствием, и в дюжине газет фактически открылись джинсовые ячейки. За рекламу хорошего дела платить не надо! Каждое наше действо отмечалось питерской прессой.

На один из хеппенингов в ДК на Обводном канале приехала съемочная группа «Телекурьера» во главе с дамой Антоновой. Я только что сочинил «Гиперинфляционный рок», и «Телекурьер» нас снял. Джинсовая толпа подпевала. И Антонова вступила в движение, хотя, возможно, и не поняла – куда.

«Телекурьер» случился уже осенью девяносто второго, тогда демократия требовала убрать Ленина с денег. Вот текст тогдашней песни:

Один собчак сжат в моей руке,другой собчак в Сбербанке,третий собчак пошел гулять к реке —на него напали там панки.

На паперти лежат пять медных салье,а время бежит и жизнь проходит.Но один собчак еще сжат в руке.Господа новые, новые боги!Один собчак как большая луна,одна салье – монета-замарашка.На одну салье не купишь и вина.Эй, хочешь получить собчак, милашка?!

Но если миллион медных сальепойдут на один собчак войною,то красивый собчак утонет в дерьме.Господа новые, новые богии новые деньги: один собчак – это сто салье!На Невском проспекте два вьетнамских морякаобменяли фунты и баксы,чтоб на Сенном рынке за полсобчака

закупить грузовик ваксы.За миллион салье миллион сапогчистили целый год сапожники.Каждый жил и умирал, как мог.Господа новые – новые должности!Один собчак сжат в моей руке,другой собчак в Сбербанке,третий собчак завял на сквозняке,

четвертый потерян по пьянкеи пятый собчак не в моем кошельке,с шестым я в ссоре, а седьмой случайноотдал любимой и иду налегке.Господа новые – новые чаяньяи новые деньги: один собчак – это сто салье!Новые деньги это!..

На куске ватмана поместилось около тысячи фамилий. Первые десять месяцев Джинсового Конгресса прошли бурно и весело, как это всегда случается в истории любого дела, придуманного не со зла и без кровожадных целей. Джинсовый Конгресс можно было назвать постоянно действующим балаганом с постмодернистским уклоном – движение практически цитировало и пародировало действительность. Допародировались в итоге.

Имеет смысл привести список джинсовых акций за девяносто второй год, своеобразный календарь добрых джинсовых дел.