Самый кайф

Однако хорошо предаваться теории, лежа на диване, на котором, конечно же, можно лежать бесконечно долго, но не вечно, несмотря даже на возможно максимально продолжительную жизнь. Жизнь конкретная и зуд в пятках заставляли двигаться в пространстве, и в нем через десять почти лет я натолкнулся на Жака Волощука, Мастера Пипетки из романа «Кайф», а теперь – просто мастера диффузора; диффузор же является составной частью динамика; динамик же – частью рок-н-ролла; рок-н-ролл – частью, хочешь не хочешь, моей практической жизни.

Если идти по Моховой улице и свернуть в одну из арок, то окажешься в типично питерском дворике. Посреди дворика находится песочница, в которую срут местные собаки, а возле песочницы криво стоят раздолбанные детские качели и толсто растет странно взявшийся во дворе тополь. Слева от тополя находится видавший виды «рено» – на этом «рено» Жак гоняет зимой и летом, днем и ночью. Войдя в одну из парадных, можно спуститься в полуподвал и обнаружить Мастера Жака в замусоренной комнате, сидящим возле тисочков в окружении всяческих диффузоров и всевозможных агрегатов. Русского языка не хватит, чтобы дать им названия.

Где-то в начале девяносто шестого (кажется) года я опять пересекся с Жаком. Он помог завести двигатель в торопиловском «мерседесе», купленном мною у пирата случайно и без видимой надобности. Собственно, двигатель за реальные деньги ремонтировал другой человек – патлатый клавишник и композитор, получивший гонорар вперед и поэтому не торопящийся с этим самым ремонтом. Мы перекатили с Торопилой мертвую тачку с Обводного канала на улицу Петра Лаврова, и клавишник-композитор обещал закончить работу к первым листочкам.

Встречаясь с Жаком, я вспомнил об одной записи почти забытых теперь песен. Записывали песни на проспекте Огородникова весной восемьдесят пятого.

– Жак, давай-ка запишем эти песни по-человечески у Торопилы на чердаке.

– Я – всегда за, – ответил Жак, поскольку никогда не говорит «нет».

– Все следует сделать точно и виртуозно.

– Я – всегда за.

– Так и назовем проект – «Виртуозы».

– Я – за.

– И не просто «Виртуозы», а – «Виртуозы Санкт-Петербурга».

– Я – за.

– Были «Виртуозы Рима», куда-то эмигрировали «Виртуозы Москвы». Мы же никуда не делись, и никто не помешает нам назвать себя так, как захотим.

– За!

«Виртуозы» ждали впереди, пока же предстояло виртуозно завести «мерседес». Олд бат голд! Торопила прошлой осенью меня загипнотизировал, и я ему отдал тысячу. Ясным и еще теплым днем мы прикатили в гараж, и пока пират, объявивший себя живым богом, возился с замком, в безоблачном небе за две минуты собрались тучи, и в тот момент, когда заскрипели дверные петли, раздался гром, упал ливень и началась буря. Сама же сделка состоялась в Москве на одной из пиратских конспиративных квартир в центре, где я Торопиле и отслюнявил «зеленую» тысячу.

Мастер Жак взялся помогать и правильно сделал, поскольку нанятый мастер, патлатый пианист, от ужаса перед моментом истины, когда дизель мог и не завестись, ушел известным всемирным способом – перед заводкой выпил литр. И не простокваши! Но литр оказался зряшным, поскольку дизель заработал. Своим «рено» Жак зацепил «мерседес» и стал разгоняться по улице Петра Лаврова. Как раз возле американского консульства дизель заглох. Ржаво-красный гигант был, наверное, похож на машину, начиненную динамитом в террористических целях. Такой я вывод делаю из того, что в консульстве стали захлопывать форточки, запаниковал русский мент в будке, а американские морские пехотинцы, наоборот, приготовились к подвигу…

История машины к истории «Виртуозов» не имеет никакого отношения, хотя в определенном смысле имеет отношение прямое. На «мерседесе» мы с Жаком обкатали модель совместной работы и, обкатав, ринулись на студию, где меня ждал – не ждал лысоватый (!) Стас, начавший снова срывать запись и ее сорвавший.

О, отчаянье русского капитализма!

По предложению Жака попытались договориться с питерскими кришнаитами. Их коммерцию в городе как раз возглавляет один замечательный хард-роковый гитарист. У хард-кришнаита были японская тачка и кафе возле Фонтанки, а также студия хард-кришнаитом куплена для записей хард-роков с сектантскими запилами. Чтобы завязать разговор и вызвать интерес, я рассказал местным деятелям, как оказался однажды недавно в культовом кришнаитском месте на той же мичиганщине. С нейтральным лицом и почтительной интонацией. На самом же деле все выглядело следующим образом.

У каждой секты есть желание зацепить крутого парня. Кришнаиты такого зацепили. Один из Фордов в годы хиппизма подарил секте особняк в мавританском стиле и пару улиц с домами по соседству. Теперь под Детройтом в подаренном особняке рубятся кришнаиты, получают фордовскую пенсию. Что-то вроде молельного дома с буфетом.

Кузен Питер Рекшан привез меня к сектантам на обед. При входе стояла за конторкой женщина средних лет в обычном европейском платье. Петя представил меня кришнаитке:

– Это мой кузен из России.

Кришнаитка вдруг обратилась ко мне на родном наречии:

– Вы русский? Вы говорите по-русски?