Самый красивый из берсальеров

Федриго распахнул дверь, пропуская трех посетительниц. Это и в самом деле были девушки, за которыми комиссар и его помощник только что с восхищением наблюдали в окно. При всей их решимости красавицы замерли, оробев под суровым взглядом Алессандро Дзамполя, да и само место внушало почтение. Ромео не мог видеть представительниц так называемого слабого пола в затруднении, а потому сразу же поспешил на помощь:

— Ну, мои очаровательные барышни, я слышал, вы хотели поговорить с нами об убийстве?

Самая маленькая из трех девушек, живая и энергичная брюнетка, повернулась к комиссару.

— Вы здесь начальник, синьор?

— В этой комнате — да, дитя мое… И не волнуйтесь, а? Мы не обижаем красивых девушек… Ну, чем можем служить?

— Это насчет убийства…

— Я знаю… и где же оно произошло?

— Пока никто никого не убил, но за этим дело не станет!

— Правда? И каким же образом вы оказались в курсе?

— Да просто я сама его совершу!

— Вы?

— Да, я… или Валерия…

Девушка пальцем указала на другую брюнетку, чуть повыше ростом и, судя по всему, гораздо более флегматичную.

— …или Иза.

На сей раз она кивнула в сторону блондинки. Иза, самая застенчивая из троицы, явно смутилась. Дзамполь, решив, что девушкам вздумалось разыграть с ними дурацкую шутку, разозлился.

— Вам не стыдно нести такую чушь? — резко одернул он маленькую брюнетку.

— Спокойно, Алессандро, — поспешил вмешаться Тарчинини. — Спокойно, а? Если милые крошки вроде этих трех говорят об убийстве, значит, у них должна быть на то серьезная причина…

Маленькая брюнетка посмотрела на него с восхищением:

— У вас есть сердце, синьор, а кроме того, сразу видно, вы человек умный.

Довольный Ромео замурлыкал, словно толстый кот, которому почесали за ухом. Дзамполю стало противно. А комиссар, ласково подмигнув девушке, тихо проговорил:

— Вы тоже не производите впечатления дурочки, синьорина… синьорина?..

— Фьори. Тоска Фьори…

— А где вы живете?

— На виа[5] Роккьямелоне, двести тридцать семь.

— И чем же вы зарабатываете на жизнь, прекрасная Тоска?

С того дня как он начал служить в полиции, Алессандро Дзамполь еще ни разу не слышал подобного допроса.

— Я работаю в парикмахерской «Ометта» на виа Барбарукс.

— И девушка с такими прекрасными глазами, с такой нежной улыбкой хочет кого-то убить?

— Еще как!

Тарчинини повернулся к помощнику.

— Вот это огонь, Алессандро, а? В Вероне они все такие!

Он снова посмотрел на девушку и, указав на ее спутниц, спросил:

— И эти юные создания питают столь же преступные намерения?

— Не то слово!

— Может быть, вы их представите?..

Тоска не заставила себя упрашивать и, схватив темноволосую подругу за руку, вытащила вперед.

— Вот это — Валерия Беллато. Она живет совсем близко от меня, на виа Фьяно, а работает в колбасной лавке «Фабрия» на виа Неукки. А вон та, блондинка, — Иза Фолько. Те, кто не любит брюнеток, уверяют, будто она — самая красивая девушка в нашем приходе — Сан-Альфонсо де Лиджори… Живет Иза на виа Никола Фабрицци, всего в нескольких шагах от Валерии и от меня, а работает машинисткой у Праделла на виа Пио Квинто.

— Вы подруги?

— Мы знаем друг друга с тех пор, как научились ходить.

— Скажите, синьорина Фьори, а у вас в приходе Сан-Альфонсо де Лиджори все такие красавицы?

Тоска покраснела, смущенно рассмеялась и кинула на Тарчинини такой выразительный взгляд, что комиссар невольно подкрутил кончики усов.

— Я полагаю, все вы собираетесь убить одного и того же человека?

— Конечно!

— И, разумеется, мужчину?

Тоска кивнула.

— А можно мне узнать, как его зовут?

— Нино… — дрогнувшим голосом пробормотала девушка, и от ее взволнованного тона у Тарчинини аж закололо в кончиках пальцев.

Все три посетительницы вздохнули.

— Нино — это только имя, — заметил комиссар.

— Нино Регацци.

— И где он живет?

— В казарме Дабормида.

— А?

— Он берсальер[6]

.

— Красивый берсальер! — добавила Валерия.

— Самый красивый из всех берсальеров! — чуть слышно простонала Иза.

— И вам так хочется отправить на тот свет самого красивого из берсальеров?

— Этого требует наша честь!

— Вот как?.. Алессандро, друг мой, вы чувствуете, какой пыл, какое благородное кипение крови? Настоящие веронки! Должно быть, они родились в ваших краях по ошибке… Ну, мои свирепые мстительницы, так вы пришли меня предупредить… А чего вы хотели? Чтобы я помог вам прикончить красавца берсальера или помешал это сделать?

— Нет, мы пришли узнать, чем это нам грозит!

— Что?

— Да убийство же!

Тарчинини сразу помрачнел.

— Алессандро, они все взвешивают и рассчитывают! Нет, я ошибся, это настоящие пьемонтки!.. У нас они явились бы ко мне потом!.. Ну, мои кровожадные, за преднамеренное убийство вы просидите в тюрьме по меньшей мере двадцать лет. И — прощай муж, прощайте детишки!.. А выйдя из тюрьмы, вы и друг друга-то не узнаете… Если хотите знать мое мнение, ни один берсальер на свете, будь он и впрямь самым красивым, не стоит таких жертв… А кстати, что такого он вам сделал, этот солдат?

— Он нас обесчестил!

— Ай-ай-ай… Как, совсем?

— Ma que! — возмутилась Иза. — Не надо принимать нас бог знает за кого, синьор комиссар!