Самый красивый кошмар

На стульях возле длинного стола декана рядком сидели мой муж Володька и Самосадный, оба с понурым, виноватым видом. Некий незнакомый мне милицейский капитан, пристроившись рядом, писал протокол. А на столе возле них лежал… ну да, хорошо мне знакомый прозрачный полиэтиленовый пакет с засохшими следами нефти на нем.

При виде меня Володька встрепенулся было, робко покосился на невозмутимо продолжавшего строчить капитана, сказал вполголоса:

— Не бойся, Ирина, с нами все в порядке. Я этому придурку, — он сердито ткнул в бок локтем сидящего с ним рядом Самосадного, — говорил: не звони ты в ментуру, не звони, мороки с ними не оберешься. Нет, куда там! Говорит, такие вещи надо немедленно правоохранительным органам сообщать… Вот и сообщили!

— Разговорчики, задержанные! — вальяжно проговорил капитан, продолжая писать протокол.

Володька покорно умолк. Мне вдруг стало все ясно.

— А что в пакете нашли? — спросила я своего супруга. — Марихуану?

— Ее самую, — сказал капитан, на мгновение поднимая голову от писанины. — Вы подождите, сядьте на стул. Сейчас до вас очередь дойдет.

Ну да, сначала они должны были составить все протоколы по форме! Иногда мне казалось, что у ментов совершенно нет ни души, ни сердца, ни живых человеческих эмоций. Неужели им не интересно поскорее допросить меня? Неужели им не интересно знать, откуда у моего супруга взялся этот пакет?

Только дописав протоколы и заставив во всех них моего супруга и Самосадного расписаться, капитан обратился ко мне. Майор Белоглазов стоял рядом и спокойно наблюдал за происходящим.

— Итак, — начал капитан, — для начала познакомимся. Я капитан Фильченков, работник отдела областного УВД по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. А вы, как я понимаю, Ирина Лебедева, тележурналистка?

Я подтвердила, что именно так оно и есть.

— Вы узнаете этот пакет? — Капитан кивнул на лежащий рядом с ним кусок грязного прозрачного полиэтилена.

— Разумеется, — спокойно ответила я.

Фильченков, видимо, ожидавший, что я стану отпираться, посмотрел на меня откровенно изумленно.

— Ну, хорошо, что вы так откровенны с нами, — сказал он. — Это во многом облегчит наше с вами общение. — Я молча кивнула. — Итак, в этом пакете были найдены частицы марихуаны, сушеной конопли, — продолжал капитан. — Ваш муж утверждает, что получил этот пакет от вас. Это правда?

— Да, это так, — твердо сказала я. Капитан опять удивился.

— Так, хорошо, — сказал он, снова выбитый из колеи. — Объясните, откуда вы взяли этот пакет.

— Вчера поздно вечером я нашла его на территории нашего крекинг-завода, — ясно отчеканила я.

Капитан тихо присвистнул.

— Если не секрет, — проговорил он осторожно, — что вы делали вчера поздно вечером на крекинг-заводе?

— Искала этот пакет, — невозмутимо отвечала я.

— И нашли?

— Как видите!

— Что, только один этот пакет?

— Нет, там их была целая куча, но я взяла только один этот.

— Почему же только один?

— Так было надо!

— Петя, хватит трепаться! — вдруг нетерпеливо воскликнул молчавший до сих пор майор Белоглазов, вставая и подходя к капитану вплотную. — Ты что, хочешь дело проворонить?

— Почему это — проворонить? — опешил тот.

— Ирина Анатольевна, вы говорите, там было много таких пакетов? — не слушая коллегу, повернулся ко мне майор Белоглазов.

— Целая куча, — подтвердила я. — И, кроме этого, много чего еще.

— Значит, сейчас же нужно срочно ехать на крекинг-завод и все там посмотреть, — продолжал так же энергично Белоглазов. — Давай, отправляемся сию минуту, может, еще не поздно. Я тебе по дороге все объясню…

Капитан, продолжая удивленно хлопать глазами, все же подчинился, сложил протоколы обратно в папку и поднялся из-за стола. Валера, с иронической усмешкой наблюдавший за милиционерами, процедил сквозь зубы:

— Если еще не поздно… Боюсь, уже сегодня утром было поздно!

И я прекрасно поняла, что именно Гурьев имел в виду.

* * *