Самый лучший демон. Трилогия (СИ)

– Ничего. Восхищаюсь божественными умениями, – честно призналась вредная лекарка. – И очень бы мне хотелось узнать, к чему же нас призывает божественный сын. И как мы ему служить должны? Кстати, вы личико-то своё верните, а то мы тут того… ужасаемся.

В воздухе громко хлопнуло, будто гигантские ладони ударили, и даже ветерок поднялся. А «божественное дитя» вернулось на бочку, отправив мерцающую завесу в небытие. Выглядел новоявленный пророк неважно. Данаш вспотел, как будто вокруг деревни раза три обежал. И дышал тяжело. Да и колени у него вроде бы подрагивали. Что и не удивительно. Для прямого оперирования Тьмой силы нужны – энергию она сосёт, как сами арифеды кровь.

– Служить мне уважаемые должны просто! – насупившись и глядя на не ко времени появившуюся ведунью исподлобья, пропыхтел пророк. – Дары дарить и ублажать меня всячески.

– И какие же дары предпочитает уважаемый сын бога? – поспешно перебила его Арха, опасаясь, что кто-нибудь из местных сосредоточит своё внимание на «ублажении».

Быть причастной к посвящению, пусть и теоретическому, мелкого арифеда в некоторые тайны взрослой жизни, Арха не желала категорически. Вряд ли папуля «пророка» такое бы оценил.

– Ну, какие… – рыжий застенчиво шаркнул ножкой и даже глаза отвёл. Не подготовился заранее, бедолага. Но всё-таки выход из положения он быстро нашёл. – Всякие!

Он победно глянул на девушку и, кажется, едва удержался, чтобы язык не показать.

– А какие откровения Тьмы нам поведает сын бога? – прищурилась ведунья.

Зря щурилась. Данаш ухмыльнулся весьма пакостно. Снова принял одухотворённую позу – даже руку вперёд выставил. И, возведя очи к небу, начал вещать.

– Грядёт свет, который пожрёт нивы наши и пашни, укроет непроницаемой пеленой дома и хозяйства. Отравит воду, землю и небо ядом своим. Затуманит разум и каждого свободного превратит в раба! – проповедовал он с воодушевлением, а не тарабанил, как обычно. Даже с драматическим подвыванием. – И прольют тогда слезы и младенцы, и девы, и старики. А мужьям лишь останется защищать с железом в руках дворы. Только поздно будет! Ибо когда Тьма грядёт – ничто не укроет, ни спрячет, и не спасёт!

– Свет, – поправила Арха, когда оратор взял паузу, чтобы дыхание перевести.

– Чего? – не понял пророк, видимо, охваченный вдохновением.

– Я говорю, поздно будет, когда Свет грядёт, а не Тьма. И мне кажется, что «непроницаемая пелена» звучит не очень. Если речь, конечно, о свете идёт. Уж лучше сияющая.

– Много ты понимаешь в пророчествах! – буркнул Данаш и, сопнув носом, утёрся кулаком.

– Да куда мне! – не стала спорить Арха. – Пойдём, лучше у папеньки твоего спросим и про Свет, и про Тьму. И кто кого чем укроет.

Лекарка многозначительно подняла брови, самым подлым образом намекая «пророку», что она его с бочки и за ухо стащить может. Миссия такого подхода к проблеме не оценил и глянул на предательницу враждебно. Но, всё же, слез.

– Эй, девка, погоди, – преградил им дорогу деревенский староста. – Это что ж получается? Раз вот это сын Бога, а ты его к батюшке ведёшь, значит, Бог-то рядом иль как? А, может, ты сама из этих?

Мужик мотнул головой куда-то в сторону. Видимо, показывая, что «эти», по его мнению, в березняке обитают.

– Потрясающая логика! – оценила выводы староста ведунья

Но пояснять ничего не стала. Способствование зарождению, как, впрочем, и уничтожению новых религий в её компетенцию не входило.

***

Данаш топал чуть позади Архи, сопя, как рассерженный бычок, но сильно не отставал. Даже иногда шагу прибавлял, придерживая свою мантию, как придворная дама шлейф – перекинув через руку. И не забывал при этом бросать на лекарку обиженные взгляды, которые, видимо, должны были пробудить в ведовской душе совесть.

Совесть спала, и ничто её не тревожило.

– Мы, правда, к уважаемому отцу идём? – как о совсем ничего незначащем, поинтересовался демонёнок.

– Для начала мы зайдём в лазарет. А там ты мне в подробностях и красках распишешь, где всю эту ересь услышал. И кто тебя надоумил проповедовать, – успокоила его девушка. – А, заодно, поведаешь, как это ты, такой талантливый, самостоятельно научился во Тьму ходить, да ещё и жрецов обманывать?

– Каких жрецов?

Вот тут Арха и встала, как вкопанная, медленно-медленно повернувшись к «пророку».

– Только не говори мне, что никакого секрета нет. И ты просто не подумал о том, что все перемещения через Тьму жрецами отслеживаются, – проникновенно попросила ведунья.

Сын бога был ребёнком послушным, поэтому ничего он говорить не стал. Только таращился на девушку преданными белёсыми глазами. Лекарка застонала, хлопнув себя ладонью по лбу. И тут же схватила Данаша, волоча его за собой в каптёрку, к их счастью пусовавшую. Демонёнка она не слишком нежно впихнула внутрь. Захлопнула за своей спиной дверь, да ещё сверху навалилась на неё, подсматривая за тем, что на улице происходило, в щель между досками.

Убрались они вовремя. И минуты не прошло, как к толпе крестьян, расходится, кажется, и не собирающихся, притопали двое жрецов в сопровождении отряда штабной охраны.