Самый лучший демон. Трилогия (СИ)

Ему никто не ответил. Но ни один из присутствующих даже и не подумал отвернуться от Ирраша. Все выжидательно и очень внимательно смотрели на чёрного демона. Только Тхия любовался собственным детищем.

– Не отстанете?  – ещё мрачнее и с лёгкой ноткой обречённости спросил лорд Нашкас.

Ответом ему послужило общее глубокомысленное молчание.

– По запаху я их искал. В смысле, Арху я по запаху искал, – раздражённо рявкнул шавер. – Не чувствовал я её смерть. Довольны?

– Нет, – честно ответил Дан.

– Могу и ошибаться, но мне кажется, что лорд Нашкас воспринимает Арху как члена своей семьи, стаи, – снова подала голос Ллил. – Значит, она находится под его опекой. А своих подопечных шаверы чувствуют очень тонко.

Общее молчание достигло новых глубин.

– Ну, что вы на меня уставились? – усмехнулся Ирраш.

Демон отлип от стены, опустил скрещённые на груди руки и шагнул на середину комнаты. Встал, широко расставив ноги и глядя на Арху исподлобья. Помолчал. И выдал что-то рявкающе-мяукающее.

– Что он сказал? – почему-то шёпотом спросила Арха у Дана, глядя при этом на шавера.

– Формула приглашения в род, – сказать, что голос хаш-эда звучал удивлённо – это ничего не сказать. Демона вполне можно было назвать потрясённым. – Он приглашает тебя стать частью своего рода.

– А… в качестве кого?

– В качестве сестры. Младшей, – усмехаясь ещё кривее, ответил Ирраш.

По нормальному, на хашранском ответил.

– Ага. Спасибо… наверное, – протянула ведунья, пытаясь сообразить хоть что-нибудь. Соображалось с трудом. – И что это значит?

– А это значит, дорогая моя грязнокровка, – неожиданно развеселился принц. – Что вы станете леди Нашкас, со всеми вытекающими правами и привилегиями. Дочерью одного из могущественнейших шаверских родов. Но! – Адаш многозначительно поднял палец вверх. – Поскольку лорд Харрат во всеуслышание заявил о правах на тебя, а Ирраш согласился, то и судьбой твоей распоряжается Дан. А Ир будет только по счетам платить и своим не тихим имечком прикрывать твои грешки.

– То есть, никаких феридже, женских половин и выдавания замуж за стариков? – уточнила Арха, кажется, начинающая что-то понимать.

– Так ты согласна или нет? – раздражённо рыкнул Нашкас. – Долго мне так стоять, как идиоту?

– Но почему? Ир, я правда не понимаю… – жалобно протянула лекарка.

Шавер подумал и опять выдал что-то рычаще-мурлычащее.

– Потому что ты моя сестра, – перевёл Дан на ухо ведунье.

Странно, но одно слово Арха поняла и без перевода, кстати, неточного. «Ирчин» – это не «сестра», а «сестрёнка».

Глава девятнадцатая

Из всех родственников моей жены больше всего мне нравлюсь я.

(Из наблюдений императора Нахшона II)

Архе уже категорически не хотелось никаких семей, обрядов и принятий. Кажется, у шаверов все обычаи строились исключительно на пытках. Нет, физического вреда ей никто не причинил. Пока, по крайней мере. Но ночь, проведённая наедине с чёрным алтарём и изваянием Тьмы, можно смело считать истязанием в наказание неизвестно за что.

Сам по себе жертвенник ведунью не пугал, а статуя тем более. И в гости Богиню лекарка не ждала. Но уж больно неприятные воспоминания навевала эта ониксовая комнатушка. Да и воняла она по-прежнему: горелым маслом, раскалённой медью и разложившейся кровью. Крики Дана в ушах не стояли. Но отделаться от мысли, что тут и его кровь имелась, Арха  не могла.

Ей полагалось очиститься душой и открыть свои помыслы Тьме. Дабы прийти к ритуалу просветлённой и невинной, как младенец. Но с этим дело как-то не складывалось. Поводов для раскаянья ведунья не находила. Как душу раскрывать не знала, а уснуть не давал жёсткий пол. Кроме него и алтаря, даже на вид не менее жёсткого, в молельне прилечь не на что было. Присесть, впрочем, тоже.

Поэтому к утру у девушки затекли не только шея, спина и ноги, но и попа. Да ещё мутило. То ли желудок отвык от жирной шаверской пищи, то ли нервы всей этой чехарды не выдержали-таки. Чтобы ни послужило тому причиной, чувствовала себя Арха крайне скверно. И когда за ней, наконец, явились, лекарка была готова кидаться на всё живое, кусаться и плеваться ядом. Сдержаться и не начать орать стоило больших усилий.

– А это ещё зачем? – нервно пробормотала ведунья, когда шаверки, сами больше смахивающие на свёртки чёрного шелка, завернули её в такое же тёмное покрывало.

Тряпка оказалась совсем немыслимым плодом буйной демонической маниакальности. Плотная тяжёлая как одеяло, она не давала ни нормально дышать, ни ходить. А рассмотреть хоть что-то через узкую, в полпальца щель, к тому же немедленно съехавшую к уху, не имелось ни малейшей возможности.

– Ты ещё не родилась, – загробным голосом пояснила служанка, жрица или Тьма знает кто ещё. – Живые не могут тебя видеть.

– Угу, они точно подумают, что внутри этого кокона коза! – раздражённо буркнула Арха.

Кто-то из прислужниц – лекарка не разобрала, кто именно – хихикнул. Но та же «загробная» так гавкнула, что даже сама ещё нерождённая присела.