Самый лучший день (ЛП)

— Я видела, как ты разглядывал обложку. — Миа держит журнал сплетен, наклонив голову. Ее глаза сияют, как будто она застала меня за тем, как я пью молоко из пакета. Я люблю пить молоко из пакета, но, увы, если моя жена поймает меня, я получу тот же разочарованный, блестящий взгляд. Обычно она кладет руку на бедро, но это трудно сделать на переднем сиденье «Форд-Флекса».

— Зачем мне разглядывать какой-то журнал, когда я могу смотреть на свою прекрасную жену? — Я протестую, сильно нажимая на акселератор, чтобы снова выехать на шоссе.

Я рад, что они наконец завершили проект стоимостью в пятьдесят миллионов долларов по расширению этой автострады до трех полос по обе стороны. Я без проблем возвращаюсь в поток машин. Они потратили более миллиарда долларов на эту дорогу с момента ее открытия в 1960-х годах. Что бы я сделал за миллиард долларов. У Тейлор Свифт миллиард долларов, я уверен.

— Она очень талантливая молодая женщина, но я понятия не имел, что это она на обложке. Они все выглядят одинаково с макияжем, ретушью и всем прочим.

— В этом ты прав, — говорит Миа. Она открыла журнал, лежащий у нее на коленях, и теперь я вижу совсем другую историю. Она открывает бутылку с водой и, как я и предполагал, проливает четвертую часть на журнал. — Черт побери.

Как мило. Запрет Мии ругаться в присутствии мальчиков привел к такой детской реакции моей жены, хотя детей рядом нет. Я должен сказать ей, чтобы она свободно выражалась в моем обществе.

Прежде чем я успеваю ее остановить, она открывает бардачок и роется в нем.

— У меня там нет салфеток, — быстро говорю я. Чувствую, как мои ладони начинают потеть. Смотрю на себя в зеркало заднего вида и замечаю, что мой лоб блестит и внезапно становится влажным. В наши дни так трудно хранить секреты. Люди могут узнать что угодно, разрушить все планы. Иногда достаточно просто открыть не ту дверь. — Просто закрой его. Здесь... — Я знаю, что мой голос звучит скупо, но ничего не могу с собой поделать. Лезу на заднее сиденье, хватаю свой серый свитер и бросаю ей на колени. — Используй его, — мой голос вернулся к своему нормальному тону. Это меня радует.

— Ты странно себя ведешь, — говорит она вместо благодарности. Но я собираюсь не обращать на это внимание. Она не знает, что у меня там спрятан сюрприз, часть нашего особенного дня. Я не могу этого сказать, поэтому ничего не говорю, пока она вытирает журнал моим свитером.

Она могла бы просто вырвать эти две страницы. Может быть, там есть кто-то важный. Все, что я вижу, — это еще один парень с двухдневной щетиной, сверкающими карими глазами и густой шевелюрой. Еще один похожий на Бака. В ее журнале действительно нет мужчин, похожих на меня, по крайней мере сегодняшнего. На самом деле, это не совсем так. Я мог бы посоревноваться с Джорджем Клуни, ростом я ничуть не ниже. Когда я был моложе, легко мог бы оказаться на обложке журнала как «Самый сексуальный мужчина на свете», если бы захотел. Но как уже говорил, я ненавижу всю эту знаменитую чушь.

— Я собираюсь позвонить Клаудии. Могу я воспользоваться твоим телефоном? Хочу, чтобы она попросила мальчиков позвонить нам после школы, просто чтобы узнать, как дела, — говорит Миа.

Нас не было чуть больше часа. Это просто смешно.

— Мы едем не так долго. Мальчики в школе, и я гарантирую, что они слишком весело проводят время со своими учителями и маленькими друзьями, чтобы думать о нас. Мы можем позвонить им сегодня днем. Нам не нужно разговаривать с Клаудией.

Иногда моя жена ведет себя так, будто дети все еще младенцы в манежах. Это меня раздражает, и их тоже. Они большие ребята, оба учатся в начальной школе. Они станут мужчинами прежде, чем мы это узнаем.

Мои родители начали относиться ко мне и моему брату Тому как к взрослым, как только мы пошли в школу. Папа хотел, чтобы мы окрепли, чтобы мы могли постоять за себя, особенно я, так как был старше. Ах, старые добрые времена. Думая о Томе, задаюсь вопросом, следует ли мне сказать Мии, что, по-моему, Клаудия принимает наркотики, но решаю не заводить ее еще больше.

— Тебе нужно расслабиться, хоть немного. — Я похлопываю ее по бедру, чтобы успокоить.

Я чувствую на себе ее взгляд.

— Знаю. Но дело в том, что они — моя жизнь. Ты поощрял меня, умолял не работать, поэтому я бросила работу в рекламном агентстве, работу, которую любила, и построила весь свой мир вокруг детей. Они просто не нуждаются во мне так сильно теперь, когда большую часть дня проводят в школе. — Ее голос тих, глаза блестят, но на этот раз это потому, что они наполняются слезами.