Самый лучший комсомолец. Том четвертый (СИ)

По пути заглянул в свой кабинет — стол, пара стульев, диванчик, печатная машинка, шкафы с книжками и сувенирными подарками, отдельный телефон и гитара. На полу кооперативный ковер — овечки множатся, дают шерсть, и ткацкая фабрика наконец-то вышла на рабочие мощности, пополняя совхозную казну и слегка удовлетворяя потребности Советских граждан в шерстяной продукции. Ближе к зиме начнем валенки валять — на них спрос всегда есть. Фортепиано в кабинете мне нафиг не нужно — полный комплект инструментов есть на студии в ДК. Отдельная радость — портреты Ленина и Сталина. Чтобы равняться на лучших!

Далее пошли в столовую, красующуюся каменным столом и стульями стиля «барокко» — тоже не моя идея, но меня в собственном доме почему-то уже давненько не спрашивают, всем рулит «матриарх» — и позавтракали выданными поварихой Екатериной Павловной остатками завтрака. Разогретое, но неизменно вкусное! Поблагодарив тетеньку, вышли на веранду — тут у нас диванчики и стол, дед Паша порой с гостями в шахматы играет, любуясь сосенками и клумбой с цветами за окном. «Релакса» добавляет проигрыватель производства ГДР — классику слушают, интеллигенты долбаные.

Вышли на крылечко как раз вовремя, чтобы увидеть как в калитку выбегает плачущая учительница литературы. Вид у Эммы Карловны довольный — победила! На мамином лице — смущение, с которым борется «а я-то что сделаю?». И ведь так и есть — ничего она не сделает, потому что во-первых ей это нафиг не надо, а во-вторых ее текущая жизнь устраивает на 400%, а Виктория Викторовна не настолько важная птица, чтобы нарушать гармонию. Словом — ситуация угнетает одного меня.

— Доброе утро, — подошли к восседающим в беседке у самовара дамам.

Деточки — в детских стульчиках. Аленка — в расположенной рядом с беседкой песочнице, куличики при помощи няни лепит.

Получив ответное приветствие, чмокнул в щеки маму и братьев с сестренкой.

— Мы на работу.

— Бегите, — с улыбкой благословила на трудовые подвиги родительница. — Покушали?

— Покушали, — подтвердил я и пошел открывать ворота, а Вилочка — выгонять из гаража «Запорожец».

Открыв створки, проводил взглядом кортеж из парочки грузовиков с «будками», «членовоза» и трио машин охраны. «Членовоз» и пара «охранных», увидев меня, остановились, и из первого вылезли Екатерина Алексеевна и одетая в сарафан с ромашками дама примерно маминого возраста — под тридцатник.

Посторонившись, пропустил «Запорожец», виновато улыбнулся:

— Сейчас, только ворота закрою!

Закрыл ворота и выбежал через калитку.

Нет, само собой, можно так не напрягаться, оставив процесс открытия и закрытия парочке всегда присутствующих на территории дома «охранных дядей», но мне самому нравится.

— Здравствуйте! — поздоровался к подошедшим дамам, которые уже успели обменяться приветствиями с Виталиной. — Извините, не бросать же настежь!

— Это правильно, бросать на полпути нельзя! — с улыбкой одобрила Фурцева. — Знакомься, Сережа — это дочка моя, Света.

— Очень приятно, — поцеловал Светлане ручку. — Достроили? — кивнул на въезжающий в ворота Фурцевской дачи (поменьше нашего дома, но ей там и не жить, дача же) транспорт.

— Достроили, заселяемся, — подтвердила она. — Вечером новоселье, мама с бабушкой дома?

— Дома, — подтвердил я. — Чаи гоняют.

— Пойдем пригласим, — решила Екатерина Алексеевна, направившись к калитке. — И вы тоже обязательно приходите, — не дала возможности слиться с нафиг не нужного мероприятия.

— Обязательно придем, — пообещал я.

Временно попрощавшись, погрузились в «Запорожец» и поехали в административный кластер.

— Чем больше вокруг старших родственников и важных шишек, тем больше времени и нервов приходится тратить на бесполезную хрень, — жаловался я по пути. — Сейчас у этой новоселье, потом — у товарища Цвигуна, вчера вот Щелоков звонил, тоже участочек да кирпича по себестоимости просит. Тоже придется на новоселье погулять. Пофигу, спишем на форс-мажоры и стихийное бедствие — в графике съемок под это дело несколько часов заложено.

— Екатерина Алексеевна очень хорошо к тебе относится, Сережа, — мягко успокоила меня Виталина.

— Разнылся ребенок в строгом соответствии с гормональной перестройкой организма, — вздохнул я. — Извини. Вот для этого и огораживаюсь от всех по-максимуму: чтобы как можно меньше подбивающих на негативные реакции раздражителей было. Все, рабочий режим активирован!