Самый Лучший Ветер

Отдельной статьей пошли непонятные бумаги и документы, с магической защитой от просмотра, которые мы отложили для Арчи. Пачка бумаг из сейфа оказались долговыми расписками, успели бандиты кого-то в долги загнать, их отложили для передачи Новониколаевской сигуранце, как раз работа по их профилю.

В планшете, сдернутом мною с поротого начальника охраны, я увидел несколько очень интересных карт. На одной я внимательно рассмотрел схему обороны и укреплений аэропорта, и с облегчением не увидел там ничего серьезнее трехлинейных пулеметов. Ее отложил к распискам, вместе в разведку отдадим. На другой с интересом обнаружил схему секретных троп и путей для передвижения вокруг города и выселок, со множеством непонятных отметок. Так, ее тоже к распискам.

А вот третья и четвертая карта порадовали, это были детальные километровки каких-то руин, с загадочными отметками. Я уже хотел убрать их в сторону, чтобы потом без спешки привязать их к местности и сравнить со своими картами, но вдруг как стоял, так и сел. В нижнем правом углу каждой километровки я с обалдением увидел знак нашей "Ласточки".

– Далин, – показал я разбиравшему ремкомплекты механику, – смотри чего нашел.

Гном сначала не понял, куда смотреть, и принялся разглядывать загадочные метки на картах, но я нетерпеливо ткнул пальцем в маленький синий штамп с силуэтом птички.

– От прежних хозяев остались, – тут же сообразил он. – Их отметина. И вот это, кстати, уже интересно.

– Ну да, – ликующе сказал я. – У них же коллектив был – крыса на крысе сидела и крысой погоняла. Вот и закрысили чего-то от паханов своих. От того же Валета. Маг этот хоть и был дурным на всю голову, но насчет денег не дурковал. Кассу-то их и все самое ценное так никто и не нашел.

– Кстати, да, – прищурился Далин. – Ты вот не в курсе, потому что в больничке парился, а у нас тогда весь дирижабль шныри из администрации обшмонали вдоль и поперек, прежде чем отдать. Все искали чего-то.

– Интересно, – задумался я, – как эти карты у этого лысого оказались.

– Ну, – хлопнул по плечу меня гном, – не парься. Сам же сказал, у них крыса на крысе, каждый свою поганку мутит. Нам вовек не узнать.

– Ладно, – резюмировал я, пряча карты себе в шкафчик к остальным особо ценным документам. – Рано выводы делать. Может, и нет там ничего, просто метки какие-то.

– Но проверить все равно надо, – пожал плечами гном, – от нас не убудет, если не сильно далеко. И заканчивайте уже, жрать охота сил нет.

Но мы и без подталкивания со стороны накинулись изо всех сил на оставшиеся трофеи, тем более конец уже был виден. Антоха судорожно листал уже порядком распухшую тетрадь, создавая в ней все новые и новые рубрики под разнокалиберное барахло, Кирюша электровеником метался со стола к ящикам и обратно, а я перебирал постепенно уменьшающуюся кучу на столе.

– Все! – наконец с облегчением выдохнул я, убирая в сторону последнюю ценную находку – тысячу рублей ассигнациями в четырех подписанных конвертах, которые, как я припоминаю, вытащил из чужого открытого сейфа. Повертел их в руках, прочел надписи, – Ваську, Лысому, Коленьке, Вадику Черному и удивленно хмыкнул.

– Получка чья-то, наверное, – просветил меня Антоша. – По двести пятьдесят ровно. У нас в охране столько не платили.

– Наверное, – протянул я. – Нормально так ребята зарабатывали, я в дружине меньше получал. Ладно, попостятся месяц.

Потом прикинул и убрал деньги в денежную тумбочку, записав на приход халявную тысячу.

– Кирюшка, ты же подсумочек хотел? – обратился я к успевшему убрать грязную скатерть со стола домовёнку. – Можешь выбрать себе чего понравится.

– А если мне вот этот ремешок и стеклышко волшебное, увеличительное, понравились, можно взять? – пропищал довольно потирающий лапки домовёнок. – И валеночка кусочек, стелечки сделать?

– Можно, – устало вздохнул я. С одной стороны, поощрить Кирюшку было просто необходимо, такой молодец, слов нет. С другой стороны, осадить тоже надо, только хлама по углам нам и не хватало.

– А я себе спецовку возьму, – подлез с другой стороны Антоша. – Она вроде новая, не надеванная. Для грязных работ.

– Берите чего хотите, – махнул я на них рукой и уселся на стул. – Только сначала послушайте меня, особенно ты, Кирентий Кузьмич.

Напарники оставили хлам в покое и внимательно уставились на меня.

– Тут дело такое, – начал я их поучать самым наставительным тоном. – Имущество дело хорошее, но очень легко впасть в грех собирательства ненужного хлама. Особенно тебе, Киря. Пространство у нас ограниченное, это налагает определенные рамки. Подходите с умом.

– А если взаправду очень нужно? – пропищал домовёнок, который казалось уже готов был заплакать.

Я почувствовал себя негодяем, показавшим ребенку конфетку и тут же отнявшему ее, но сдаваться не собирался.